Если бы она ей сказала, никакие стихи больше не понадобились бы. Если бы она ей сказала, не произошло бы того…
Ну а потом случилось самое страшное – они уехали без нее. Она уехала без нее. Уехала и так и не сказала. И поезд опоздал на полчаса – они опоздали, она опоздала.
Могила, заметенная снегом. Цветы, заметенные снегом. Соня так и не узнала.
Снег скрипит под чьими-то ногами. А она думала, что никто ее не потревожит. Зимой люди редко посещают кладбище. Но снег скрипит.
– Вероника?
Бабушка. Вот уж не думала, что она сюда приедет сегодня.
– Уже вечер, скоро начнет темнеть, пойдем. – Бабушка взяла ее под руку. – Я звонила, а ты не отзывалась. Пойдем, так и простудиться недолго.
Она послушно пошла, опять подчиняясь чужой воле. От Сонечки пошла, как всю ее жизнь уходила.
Бабушка насильно поселила ее в своей квартире сразу после похорон мамы. И теперь насильно уводит с кладбища. И весь вечер они будут говорить – совсем не о том, не так – о ее деточке. Разве можно вынести еще один такой вечер? С мамой и папой жить было легче. Как же она скучает по ним! Кто виноват, что все так получилось? Кто в этом виноват?
Трамвай перестукивает колесами, как тогда поезд. Они опоздали – кто-то дернул стоп-кран. Всего на полчаса опоздали, а получилось – навсегда. Зачем они ее оставили? Разве можно было надолго оставлять ее без присмотра? Что она делала эти двенадцать дней?
– Ты не замерзла?
– Нет.
Бабушка. Она про нее забыла. Она про нее все время забывает, хоть и живет в ее квартире, хоть и разговаривают они о Соне.
Она и о том иногда забывает, что Сонечки больше нет. Наверное, Бог ей дает передышку, чтобы продлить ее жизнь, ее мучения, чтобы наказать посильнее. Жестокий Бог! Первый раз это случилось, когда бабушка привезла ее к себе после похорон мамы. Она бродила по квартире из комнаты в комнату просто так, чтобы заглушить боль – на ногах боль переносится легче. Бродила, бродила – и вдруг забыла, для чего бродит, потому что ясно представила взрослую Соню, счастливую, без стихов. Представила ее мужа, самого лучшего и достойнейшего человека на свете. Представила ее ребенка, нет, двух – мальчик и девочка, настоящие ангелята. И расселила счастливое семейство в этой просторной, комфортной квартире. Иногда – не очень часто, чтобы не надоедать, – она приходила бы к ним в гости и радовалась, глядя на них, и сама была бы счастлива их счастьем. Только Сонечку нужно избавить от стихов, как можно скорее избавить – и все тогда получится, все будет именно так. Надо только сказать, надо только…
Но сон рассеялся – она вспомнила. Как страшно просыпаться после таких снов, как страшно!