Все. Здесь ему ничто не грозит. Вот шкаф придвинуть – и можно дышать спокойно. Вот так. А теперь еще тумбочку и кресло.
Тяжелая физическая работа – лучшее средство от стресса. Истина, проверенная на собственном опыте. Зря он так не любил грубый физический труд. Если все хорошо закончится, обязательно займется чем-нибудь таким. Купит маленький домик за городом, станет обрабатывать участок…
Глупости все это! Нужно коньячку дернуть. Лучшее средство от стресса – это коньяк. У него есть отличный коньяк…
Да, теперь совсем хорошо. Как легко он перехитрил убийцу. Не открывать дверь – и спасен, а дверь он ни за что не откроет…
Можно наконец успокоиться, можно расслабиться. Да, в сущности, чего он так испугался? Нечего ему бояться – здесь его не достанут…
Идиот! Да ведь окна-то! Его могут убить через окно! Засядет убийца хоть вон в том доме – и… из снайперской винтовки… Задернуть шторы, скорее задернуть шторы!
Ну вот. Что еще? Кажется, все. Но лучше сесть на пол, на ковер – здесь, внизу, как-то спокойней. Еще коньячку выпить, и можно приступать к этому ее посланию, посмертному посланию… Это наверняка обвинительное письмо. Странно, что без конверта – просто листы из тетради. Но все равно. Итак…
Да это не письмо, а рукопись. Напрасно он так перетрусил, это всего лишь повесть. Господи, да ведь это всего лишь повесть! Софья перешла от стихов к прозе, только и всего. Так бывает, так довольно часто бывает… Он тоже написал в свое время пару рассказов и даже задумывал роман.
Глава четвертая… Почему четвертая? Где же первые три? Нет, он не зря испугался, совсем не зря он так испугался, это действительно… что-то вроде посмертного проклятия, потому что… Четвертая глава, потому что первые три главы уже прочитаны. Первые трое уже убиты. Вот это что такое! Четвертая глава – это он, Артемий Польский, четвертый… четвертая потенциальная жертва.
Коньяку, скорее коньяку!
Страшно и невозможно! Он не станет это читать! Не станет, и все! Это уже не просто убийство, это какое-то изощренное, садистское убийство с пытками, настоящий беспредел! Да что она, с ума, что ли, сошла?
Коньяку!
Не она сошла, а он ее свел. И прочесть теперь просто обязан.
Жаль, что Софья не передала всю рукопись: интересно было бы узнать, что в первых трех главах…
Глава четвертая… Еще немного коньячку, и он готов будет начать… Ну вот, готов. Страх притупился, можно начинать.
Парк. Ну да, все правильно – с этого момента и началось их знакомство. Он это помнит, прекрасно помнит, но удивительно, как Софья запомнила, ведь она была тогда такая маленькая. Боже мой, какая же она была хорошенькая! Эти пухленькие детские щечки – и глаза мученицы. Это было так потрясающе! Даже без стихов. Но когда она прокричала своего «Карлика», он просто впал в экстаз. Невероятно – и прекрасно, и убийственно одновременно.