– Так, может, это он виноват в смерти ваших родителей? – тоном сочувствующего простака предположил Андрей и натянул на лицо глупое выражение конфидента-попутчика.
Соня – с искренним удивлением! – на него посмотрела.
– Да нет, что вы! – возмущенно сказала она. – Он не мог. Артемий Сергеевич, конечно… Но не до такой степени! Нет, не до такой! Он все же поэт, не убийца. И… Нет, он не мог! Даже предполагать странно.
– Вы хотите сказать, – раздельно проговорил Андрей, наплевав на осторожность, слишком уж для него это было важно, – что такая мысль никогда не приходила вам в голову?
– Не приходила. И не могла прийти, потому что это невозможно, – убежденно заявила Соня.
Они уже давно стояли на остановке. Подъехал троллейбус, затолпился народ.
– Это мой, – спохватилась Соня. – Я поеду?
Он помог ей протолкнуться к двери. Она помахала ему рукой в варежке – совсем по-детски. Троллейбус застегнулся на все пуговицы и поехал. Андрей повернулся и пошел назад, в больничный двор, где осталась его машина.
Убежденность Сони в невиновности Артемия его удивила: она никак не сочеталась с тем, почти прямым, обвинением в письме. И что самое странное – она и сейчас его продолжала винить в своем загубленном детстве, но не в смерти матери. Как это понимать? Жаль, что он не смог заговорить с ней о письме. Выяснить бы, когда оно было послано. Может, очень давно? Обвинения эти были не серьезны, написаны в сердцах, чтобы больнее ударить, и теперь она про них совершенно забыла?
Но одно ясно: предположения Вениамина совершенно безосновательны, и это так хорошо, что на данный момент остальное не важно. Да, не важно, с остальным он разберется… Просто камень свалился с души.
Андрей захлопнул дверцу машины, позвонил Насте и поехал домой – на семейную жизнь у него оставалось всего три часа: по скользящему графику дежурств эта ночь выпадала ему. Но ничто теперь не могло его ни расстроить, ни раздосадовать, потому что… Ну да, потому что Вениамин ошибся.
Он заехал в магазин, накупил Насте и сыну подарков. Радость распирала его и требовала выхода, ощущение полного, какого-то бескрайнего счастья овладело им, словно очень близкий и дорогой ему человек чудом выздоровел от смертельной болезни.
… А на следующий день он узнал о гибели Вероники…
* * *
Веронику убили ночью, и убийцей не мог быть Артемий: с одиннадцати вечера и до пяти утра Андрей добросовестно дежурил у его подъезда, потом заступил на пост Денис – все передвижения Польского были у них под контролем. В час он лег спать, в десять проснулся, к двенадцати поехал на творческую встречу во Дворец железнодорожников, пробыл там до половины второго, потом… Впрочем, что он делал потом, было уже и не важно – Вероника погибла ночью. Все, подозрения с Артемия можно снимать, и это значит…