Да ничего это еще не значит, совсем ничего! Надо к нему поехать и поговорить откровенно – теперь это можно, раз выяснилось, что он не убийца. И Аграфена Тихоновна, когда позвонила ему сегодня и рассказала о смерти внучки, сняла с него обещание действовать в тайне от главных действующих лиц. Шпионские игры, слава богу, закончились. Так чего же он сидит, чего не едет? Польский наверняка знает правду и сейчас не станет ее утаивать – куда уж дальше таить? Он расскажет, и дело завершится. Надо только заставить себя встать с дивана, выйти на улицу, сесть в машину – и узнать эту правду.
Андрей поднялся и медленно, словно через силу, пошел в прихожую. Из кухни выглянула Настя.
– Уходишь? – Она сразу же загрустила. – А я думала, ты до вечера дома.
– Я тоже так думал, Настюш, – трагическим голосом проговорил Андрей, – а вот приходится… – Он медленно стал надевать пальто, медленно-медленно застегнулся. Шнурок на ботинке опять затянулся узлом. Он дернул его в сердцах – затянул еще сильней, – и чуть не разрыдался от отчаяния и боли.
– Что ты, Андрюш? Давай я тебе помогу. – Настя присела перед ним на корточки и спокойно стала развязывать – так вчера сидел и развязывал он, когда еще все было так хорошо. – Готово! – Она улыбнулась ему снизу, поднялась, обняла за шею. – Чего ты разнервничался по такому пустяку?
Он прижался к ней и опять чуть не разревелся.
– Настенька! Милая моя, хорошая моя, если бы ты знала!.. Если бы ты знала, как я не хочу туда идти! Ведь если все так окажется…
– Что? Что? – всполошилась она. – Там, куда ты идешь, может быть опасно?
– Нет, – он вымученно ей улыбнулся, – совсем не опасно, дело не в том. Да ладно. – Он еще раз крепко-крепко обнял Настю, словно прощаясь с ней навсегда, вышел из квартиры и, не оборачиваясь – Настя что-то крикнула ему, он не расслышал, – сбежал с лестницы.
… Артемий ни за что не хотел его впускать. Пришлось вести долгие переговоры – сначала через дверь, потом по телефону, потом опять через дверь – Польский стоял насмерть, проявляя тупую бдительность. «Лучше бы себе замки приличные поставил, – измученный его упорством, со злостью подумал Андрей, – опасается он, видите ли, впускать в свою квартиру неизвестно кого, а этот неизвестно кто может в любой момент открыть его дверь чуть ли не ногтем». Он в сотый раз стал объяснять, что нисколько не покушается на его драгоценную жизнь, а просто хочет поговорить, и, если он ему не верит, пусть позвонит Аграфене Тихоновне и уточнит. Наконец Артемий сдался – приоткрыл дверь на щелочку, чтобы Андрей просунул ему удостоверение частного детектива, внимательно изучил, трусливо-нахально хмыкнул и впустил его. В правой руке Артемий сжимал молоток – вероятно, средство самозащиты.