А мать уже бросилась к нему, прижимала, гладила по волосам и приговаривала:
— Горушка… сынка… Горушка…
Казалось, она забыла все слова, кроме этих двух.
Но первые минуты радостной встречи прошли, и Анна Кузьминична спохватилась, что дорогого гостя нужно с дороги накормить, и засуетилась.
— Маманя, ничего не надо, я все нашел и поел. Теперь хоть чего хочешь поставь — не притронусь.
— Ну, коли так — молодец, что похозяйничал. А я сижу в конторке, подсчеты свои делаю. Глядь, вбегает Катюша Серикова — она у меня с осени дояркой состоит— и прямо ко мне. «Тетя Анна, говорит, бегите скорее домой, ваш Егор приехал: в окно, мол, я его видела». Я сначала не поверила. Обозналась, мол, ты, да и никакой весточки не было насчет того, чтоб приехать, а она твердит: «Видела, и все. Приехал Егор». Поверила я. Ну, накинула наспех шубенку и бегом бегу, чтоб поскорее, а ноги спотыкаются, не слушаются. И боязно мне стало; а ну, если Катюша и вправду обозналась? Разве не могло такого быть? А вошла во двор — услышала гармонь и голос твой. Успокоилась, будто на душе полегчало. Ну, думаю, дома.
— Ты смотри — увидела Катюшка! А я шел, никого вроде из знакомых не встретил.
— Так их же окна напротив наших ворот. Все видно, кто входит, кто выходит… Сынок, а ты надолго?
— Нет, маманя. На месяц всего. В отпуск приехал.
Лицо ее стало озабоченным:
— В отпуск? Что, все училище в отпуск пустили?
— Нет. Человек пять всего. Вот я, к примеру: работал хорошо, нормы перевыполнял — ну и дали отпуск, вроде, значит, мне премия за ударную работу.
— Понятно. Хорошее дело. — Глаза Анны Кузьминичны снова засияли. — А я как узнала от Катюши, подумала: по какому же это случаю отпустили среди зимы? Не случилось ли чего плохого? Значит, у тебя отпуск как премия! — И тут же заговорила о другом, тоже важном: — Горушка, письмо вчера от папани из госпиталя получила. На-ка, почитай. Он о тебе скучает, все расспрашивает, как учишься да как работаешь. Ты напиши ему прямо сегодня. Пускай порадуется.
Егор читал и чувствовал, как его щеки начинают гореть. Письмо действительно было главным образом о нем. Отец обижался, что Егор ничего не пишет о своей учебе в ремесленном и вообще не рассказывает о своей жизни. Может быть, плохо учится и плохо работает, да просто стыдится писать об этом? Он спрашивал у жены адрес училища, чтобы написать письмо директору и попросить его рассказать об успехах сына. С завистью рассказывал он о письмах, которые получает из колхоза его сосед по койке, сержант Круглов. Дочка Круглова, ученица седьмого класса, пишет ему, что учится только на пятерки да еще и в колхозе работает. А у лейтенанта Зяблина, тоже танкиста, сынишка работает на заводе токарем; его портрет все время на Доске почета, получил уже не одну премию.