Вот такие дела…
В доме раздались трели звонка. Две длинные, одна короткая.
«Внимание, опасность!» — вот, что означало это по их уговору с Моментом.
Данила метнулся к чердачному окну.
* * *
Оставался еще вариант — Центральный рынок (бывший Киевский). Место не столь знакомое, как Митинский, и пожалуй, более опасное. Крышевали Центральный рынок полицаи, МАС и военные в равных долях. Момент туда не совался, так, несколько раз заглядывал.
Полный беспредел — что до появления Сектора, когда цыгане наркотой в открытую на Киевском торговали, что сейчас. Ни полиции, ни МАС, ни тем более военным дела до продавцов и покупателей нет. Тело? Не проблема, закопаем. Перестрелка? Какая, вы что, вы о чем, вон полицейских больше, чем людей, и никто ничего не слышал. Незаконные товары? Быть не может!
В общем, ехал туда Момент с тяжелым сердцем и нехотя.
На Кутузовском, некогда правительственной трассе, было оживленно: и в центр народ ломился, и из центра. В районе Поклонной горы жили люди — никакой страх перед Сектором не вытурит из сталинок обитателей. Даже когда цены на жилье в Москве были еще столичные, то есть запредельно высокие, местные не спешили продавать квартиры в домах у шумного и вонючего проспекта. Предпочитали сетовать на хреновую экологию, завышенную квартплату, едва сводить концы с концами, но никуда не переезжали. А тут Сектор — подумаешь! Тем более сюда Всплески не добивают. Но и здесь ощущался упадок. Закрытые жалюзи витрин магазинов, граффити на стенах, редкие прохожие, мусор на тротуарах, разбитый асфальт.
Момент подкатил к зданию Киевского вокзала и оставил «табуретку» на платной стоянке — во второй раз за день.
Вокзал действовал: приходили и отправлялись поезда, как дальнего следования, так и электрички, толпились приезжие и отъезжающие, рыскали в разномастной толпе карманники, тут же продавали краденые телефоны и украшения.
На подступах к рынку шла торговля цветами. Сколько Момент себя помнил, всегда у Киевского дежурили кавказцы с охапками роз.
— Розы, кому розы нэдорого, розы покупаем!
— Розы, свэжие розы… Розы берем!
Уворачиваясь от назойливых торгашей, Момент потопал на рынок. Здесь было грязнее, жестяные контейнеры жались друг к другу, образовывая лабиринт ходов. Пешеходов от солнца или дождя защищали натянутые между палатками полотнища, и потому на рынке царил разноцветный полумрак. Ветер сюда не долетал, духота стояла страшная, продавцы никого не зазывали, смотрели сонно мимо покупателей. Чужих тут не жаловали.
Момент плюнул на осторожность. В конце концов, пока он тут гуляет и присматривается, Бестия умирает. Реально умирает, вот прям сейчас, и это стремно. Момент видел смерть множество раз и в самых разных обличьях.