Возвращением? Я оторопело глянула сначала на неё, после — на падшего. Но тут знакомый с детства голос поприветствовал меня; и я испустила неловкий вздох, толком не разобравшись в обуявших разом чувствах.
— Мы и в самом деле рады вам, — проговорила бабушка, спускаясь по небольшой лестнице, ведущей к жилым комнатам. Охрана спешно расступалась перед ней, освобождая дорогу: всё та же пожилая женщина, ростом чуть-ниже-чем-подобало-бы, в небрежно наброшенной ночной тунике (хотя она нашла время нацепить на неё ремень с ножом, бросилось мне в глаза). Всей своей невысокой фигурой — к сожалению, рост я унаследовала именно от неё — она излучала почти осязаемую ауру силы и власти.
Подойдя ближе, она приветствовала меня лёгким кивком.
— Йин, мне не хватало тебя, но не настолько, чтобы захотеть встречи так скоро. — Она оглядела меня, потом Ньяхдоха.
— Входи.
Так-то вот. Она было повернула голову к парадному входу, виднеющемуся меж колонн, а я вознамерилась следовать за ней — если б не слова Ньяхдоха, раздавшиеся над ухом.
— Здесь скоро нагрянет рассвет, в этой половине мира, — произнёс он. — У вас всего час.
Я обернулась, поражённая многажды.
— Вы что, не с нами?
— Нет. — И двинулся прочь со двора. Стража столь спешно убиралась в сторону с его пути, что дело казалось бы даже забавным. При иных обстоятельствах.
Мгновение я наблюдала за ним, а после направилась вслед за бабушкой.
* * *
И здесь на ум приходит ещё одна сказка времён моего детства.
Говорят, Владыка Ночи не в силах пролить ни единой слезинки. Отчего — кто знает, но из всех даров, из всех сил, коими облечил Маальстрем темнейшее из дитей своих, этого у него не нашлось.
Иное дело — Пресветлый Итемпас. Легенды гласят, что порой его слёзы изливаются дождём в то время дня, когда солнце ещё не зашло. (Их я никогда не принимала на веру — уж больно обильно и часто приходилось бы Пресветлому исходить плачем, будь сие правдой.)
Иное дело Энэфа, Владыка Земли. Её слёзы — жёлтый, обжигающий дождь, падежом прошедший по всему миру после извержения вулкана. Он по-прежнему сыпет крупой, этот дождь, губя урожаи и отравляя воду. Но ныне то не значит уже ничего.
Владыка Ньяхдох был перворождённым, Первым из Трёх. Явленный прежде других, бессчётную вечность провёл он один на один со всем порождённым бытиём. Может, то и есть причина его бессилия. Ибо бесполезные слёзы не скрасят полное одиночество.
* * *
Некогда Сар-эн'на-нем был святилищем. Главный вход — огромный сводчатый зал, поддерживаемый вытесанными из камня колоннами, врастающими в землю, — мой народ возвёл задолго до того, как нам стали известны амнийские штучки вроде скрипторства или заводных причуд, часов и прочего. Тогда у нас были свои… методы. И места поклонения в честь наших богов потрясали взор великолепием.