Рич неожиданно вскочил на ноги. Он был очень хитрым и обладал чутьем, необходимым для политических маневров. На первый взгляд Рич мог показаться абсолютным простаком. Его волосы были блекло-медными, а щеки покрывали веснушки. Глаза оставались серыми до тех пор, пока ему не приходила в голову какая-нибудь интересная мысль. После этого они начинали сверкать.
— В этом есть какой-то смысл, — произнес он. — Я тоже слышал, что в Ноттингемском аббатстве появится новая настоятельница. Как удобно для нее сотрудничать с шерифом! А шериф служит принцу Джону, который хочет прибрать к рукам церковь. Все сходится! Дьявольское скопление тиранов, подлецов и мерзавцев!
— И мерзавок, — добавили Матти негромко. — Как будто началась гигантская партия в шахматы. Епископ против епископа, рыцари и мошенники вроде Гисборна и шерифа на принца. Король фактически получил шах и мат в Святой земле. И все мы, конечно, их заложники.[7]
Повисла глубокая тишина. Потом Рич сказал:
— Но есть и еще кое-что в этой… в этой… — Он задумался.
— В этой игре, — закончил Финн.
— Еще кое-что? — удивился Хьюби. Его широкое круглое лицо вспыхнуло, а в зеленых глазах появилась растерянность.
— Да. — Финн начал расхаживать взад-вперед. — Вчера вечером мой отец сказал, что охотники ушли из местных лесов, не только из Барнсдейлского, но и из Шервудского. Теперь там запрещено охотиться — все берегут для людей принца и шерифа.
— Все равно охотой не прокормишься, — вздохнул Хьюби. — Из-за всех этих налогов охотиться и так нельзя. Даже не знаю, что станет делать моя мама. Если я разношу пиво по тавернам, нужно платить пошлину. В прошлом году она удвоилась и серьезно урезала наш доход.
— Мельничные налоги тоже возросли, — сказал Рич. — Раньше сборщики приходили раз в году, а теперь — каждые четыре месяца. Они утверждают, что налоги сократились, держат нас за дураков. А я говорю отцу: «Скажи им, что они увеличились, папа. Если они берут три раза в год по фунту вместо одного раза по два фунта плюс четыре мешка муки, добавленных теперь».
— И что же ответил твой отец? — спросила Мэтти.
— Он ответил, что не надо с ними спорить, иначе наживем беду на свою голову.
— Вот видите, — продолжал Финн, — стоит только отвернуться, как они требуют больше, будь то земля или налоги именем короля. Но мы знаем, что Джон собирает все это вовсе не для короля Ричарда. И теперь, когда с народа брать стало нечего, он вспомнил о церкви. Ее нельзя обложить налогом, но почему бы не ограбить?
Он замолчал, чтобы друзья переварили услышанное.
— И что же нам делать? — спросила Мэтти.