Может быть, я ударилась головой о дорогу и просто не осознала этого?
Он поставил меня на ноги, а затем быстро отступил назад, заставляя меня полюбопытствовать – была ли у него реакция, похожая на мою.
- Ты в порядке? - спросил он все еще хриплым и чертовски сексуальным голосом
- Нет, благодаря тебе, - пробормотала я, вытаскивая камушки из рук, прежде чем повернуться. Взгляд глаз голубых, как летнее небо, встретился с моим, и что-то глубоко внутри задрожало.
Отчасти потому, что несмотря на всю их красоту, в глубине таилась только холодная расчетливость. Это были глаза человека, который знал, чего хочет и как именно получит это. Но, более того, в них была дикость, одновременно знакомая и, все же, чужая. Дикостью, что говорила о солнце, и небе, и воздухе, и не имела ничего общего с человечеством.
У Игана был такой взгляд, подумала я. Теперь, если бы я только могла вспомнить что-то реальное об Игане, это было бы удобно.
Но, даже если признавать подобную дикость, это еще не значит, что этому человеку можно доверять. В конце концов, у многих наших охотников был такой же взгляд.
Конечно, эта мысль пришла и ушла без дальнейших разъяснений.
- Черт возьми, почему ты не притормозил, сразу как увидел меня?"
Он махнул рукой куда-то в сторону автомобиля, его голос звучал недоверчиво, когда он сказал:
- Я шел шестьдесят миль в час. Почему, черт возьми, ты просто стояла? Это сумасшествие!
Да, это было оно. Но этот день в любом случае прошел как в аду, так что, что изменит еще один безумный поступок? Кроме того, он, по крайней мере, остановился, так что я хоть отчасти достигла своей цели.
- Мне нужно было поймать машину, а никто не останавливался.
- Учитывая, как непривлекательно ты выглядишь, я совершенно не удивлен.
- Это, черт возьми, не причина, чтобы попытаться задавить меня, - пробормотал я, убирая густые пряди спутанных волос за ухо.
Он улыбнулся, и это изменило его лицо, придавая ему аристократичные черты, на мгновение осветившиеся теплом и состраданием.
Потом тепло поблекло, и он осмотрел меня, и его взгляд задержался на синяке, омрачившем мой лоб, прежде чем двинуться дальше. Это было сделано специально, чтобы поддразнить меня. Даже, чтобы напугать. Так он испытывал меня. Проверка моей серьезности. Только она внезапно прервалась, когда его взгляд достиг моих рук.
- Хорошее кольцо.
Нотки сексуальности покинули его голос, их сменила холодность, от которой у меня пальцы начали зудеть, как будто желая скрыться. Я едва удержалась, чтобы не спрятать руку за спину, и сказала:
- Это моего друга.