— Только коснитесь маслобойки, — сказала она, — и тут же получите по лбу.
Не будь он так взбешен, расхохотался бы, а тут протянул руку и схватил за рукоятку, чтобы заставить Тесс прекратить работу. Она моментально отреагировала на его движение, толкнув его всем телом так, что Джозеф едва не потерял равновесие. Он крепко держал маслобойку, а Тесс пыталась вырвать ее.
— Отпусти, жаба! — заорала она.
— Отдайте, леди, — прорычал он. — Вы свободны.
— Что-то я не чувствую себя свободной! — выкрикнула она ему в лицо. — Вы сами дали мне эту работу, так позвольте закончить ее!
Тесс выпустила рукоятку и попыталась отнять у него все приспособление целиком. Однако Джозеф не собирался отпускать его. Началось «перетягивание каната», в результате оба оказались на земле, с головы до ног перемазанные содержимым маслобойки.
— Хватит! — услышал Джозеф крик Сисси со стороны дома.
Подняв голову, он увидел, что Сисси и Холли стоят и наблюдают за тем, как он и Тесс Харпер корчат из себя полных идиотов.
— Хватит, хватит! — продолжала Сисси, широко улыбаясь. — И никаких «но», а то отшлепаю!
Сисси рассмеялась, Холли стояла, по своему обыкновению, хмурясь. Потом обе бросились в сторону северного пастбища.
Рубашка и брюки Джозефа были покрыты толстым слоем жирных сливок. Он оглядел Тесс. Она, казалось, готова была убить его.
— Как вы думаете, долго ли мне пришлось гнуть спину над этим маслом? — спросила она сквозь зубы.
— Слишком долго. Оно должно было быть готово как раз к этому часу.
Тесс поджала губы, встала, сгребла эту массу со своей юбки и швырнула в него.
— Ваше масло, мистер Магайр!
Он смотрел, как она идет, сжав пальцы в кулаки и вытянув руки по бокам. Привлеченная ее запахом, коза Оливия сунулась было к Тесс и ухватила за юбку, когда та выходила из хлева, за что и получила дверью по носу.
Джозеф тупо смотрел на себя, потом на маслобойку, потом снова на хлев, откуда ушла Тесс. Вдруг он запрокинул голову и разразился безудержным хохотом.
Тесс покончила со своим обедом из копченого окорока и сладкого картофеля и промокнула уголки рта куском ветхой льняной салфетки. Поставив тарелку на грязный пол хлева, она подавила зевок и посмотрела на свою непривлекательную постель из одеяла, брошенного поверх копны сена, прикидывая, не будет ли ей удобнее на жестком полу.
С заходом солнца горячий ветер сменился холодным, и теперь он задувал в хлев через щели в стенах, издавая скрипящие и стонущие звуки. Тесс собиралась было отказаться от тяжелой ночной рубашки, которую Джозеф купил утром в магазине женской одежды, в пользу своей, от Майкла Болтона, но мысль о том, что ей придется лечь на колючую солому, и пронизывающий холодный ветер быстро заставили ее передумать. И теперь она надевала нечто напоминающее тент над цирковым манежем, и тонкая белая ткань метр за метром окутывала ее ноги.