Он быстро расстегнул брюки и сбросил их на пол. Снял рубашку, и когда остался совершенно голый, взял Татьяну за бедра и прислонил ее попу к низу своего живота. Его упругая плоть сама вошла туда, куда надо, и Татьяна при этом только тихонько ойкнула. Но это скорее оттого, что ей было приятно. Подстраиваясь под его толчки, она тихонько постанывала, умоляя его не торопиться. Потом вдруг, уперевшись обеими руками в ванну, прогнула спину, как кошка приготовившаяся к прыжку, и изо всей силы прижавшись к нему попой, громко вскрикнула. Ее кудрявые волосы намокли, потому что ей на голову била тугая струя из крана.
– Я думала ты меня утопишь, – улыбнулась она, когда Грек отошел.
– О чем ты? Как я могу посягнуть на жизнь такой сексапильной женщины, – сказал Грек, почувствовав голод. Он вспомнил про ужин. Теперь бы не мешало и отужинать. Самое время утолить другой голод.
Его кудрявая подруга придерживалась такого же мнения. И вдвоем они быстро уговорили все то, что она готовила не менее часа. Потом, когда с ужином было покончено, и они расположились перед телевизором, Татьяна, ласково прижавшись к его плечу, сказала, придав голосу побольше удивления:
– Я и не подозревала, что ты работаешь в милиции. Представляешь, стала убирать твою одежду в гардероб, глянула, а там форма. Так и обомлела.
Грек усмехнулся.
– А кем ты меня представляла? Работником обувной мастерской?
Татьяна улыбнулась, потому что догадалась, Грек вспомнил тот случай их знакомства, когда приколачивал ей каблук, а потом с голодухи хорошенько оттрахал ее. Усатый хитрец.
– Ну, почему сразу такое сравнение? Я тебя представляла инженером, – пофантазировала капитан разведки Новикова, удобно разместившись на коленях у капитана мента.
– Уж не человеческих ли душ? – шуточкой спросил Грек, на что Новикова вполне серьезно проговорила:
– Нет. Судя, по-твоему, серьезному виду, я думала, что ты горбатишься на заводе. Руки у тебя рабочие. Ладонь широкая, мозолистая. А в милиции ты кем работаешь?
– Опер я, – похвалился Грек. Он не подозревал, что оставляя Татьяне ключ от своей халупы, как ласково называл Грек свою однокомнатную квартиру, он предоставил ей не только возможность, обшарить его жилище. Как такового, там и смотреть-то было нечего. Ни одну бумажку по уголовным делам капитан никогда не вносил в дом, оставляя все на работе в сейфе. Это было его многолетней привычкой. Но Татьяна не знала о его педантичности, поэтому обшарила все, каждый уголок. И причина у нее для этого была вполне объяснимая, как будто бы наведение порядка в запущенном жилище одинокого холостяка. И не найдя ничего такого, что бы заинтересовало ее и то ведомство, которое она представляет, прилепила к журнальному столу, на котором стоял телефонный аппарат с автоответчиком, маленького «жучка». Теперь даже в ее отсутствие в квартире Грека, люди из разведывательного управления, могли прослушивать капитана оперативника. Особенно интересовали его телефонные разговоры. Не сомневалась, судя по количеству пыли, под крышкой стола, что до конца своей жизни, Грек не заглянет туда. А значит, можно его контролировать и не только во время проведения операции по Академику, а и потом.