Маской я озаботился еще тогда, когда «Андромеда» отваливала от борта «Дзуйхо» на орбите.
Предписание на коммуникатор пришло еще раньше, так что, сойдя на ледяной бетон Глетчерного, я не терял ни минуты.
Сектор 14, подуровень 7, помещение 25. Именно здесь временно обитал штаб 19-го ОАКР — девятнадцатого отдельного авиакрыла — приписанного к тяжелому авианосцу «Три Святителя». Наш полуторакилометровый красавец прятался неподалеку в циклопическом закрытом капонире (одном из крупнейших сооружений военного назначения, заметим, когда-либо построенным людьми). Люксоген в него заливали и флуггерное топливо.
Я зашел в узкий коридор, подивился подволоку, который давил тоннами бетона практически на макушку. Ага, вот каюта, а на двери табличка: «Комкрыла-19».
Табличка свежераспечатанная. Ну оно понятно, начальство здесь обретается не на постоянной основе.
Кстати, кто у нас командир?
Тройной стук. «Да-да, войдите» — с той стороны. Дверь отъезжает в сторону.
— По вашему предписанию лейтенант Румянцев явился для прохождения службы!
— Вольно. Присаживайтесь.
За столом сидит Владислав Аркадьевич Шубин, ходивший с нами на лазеры джипсов в прошлом, но уже таком далеком 2621 году. Только погоны сияют теперь звездами эскадр-капитана, а ведь был каперангом!
— Прочитал ваше личное дело, товарищ лейтенант. — Шубин машинально отмахивает ладонью какие-то страницы, что светятся официальной зеленью на его рамочном планшете. — Приказ на ваше зачисление получен. Рекомендации хорошие. Более чем. Да ведь я вас и сам помню. Вы же были в пополнении из кадетов? Тогда, на Наотаре?
— Так точно, товарищ эскадр-капитан!
— Да расслабьтесь вы, Румянцев. Сидите тут, как шпагу проглотили… Я же сказал: «вольно». И давайте уже без чинов.
— Слушаюсь, товарищ эскадр-капитан… то есть Владислав Аркадьевич!
— Меня вот что волнует: вы, Румянцев, схлопотали трибунал по факту своих выступлений на Наотаре… Кстати, за Яхнина вам отдельное спасибо лично от меня… Не знаю как, но, судя по девственному личному делу, вы умудрились искупить. Ведь ни записи, ничего! Мир пилотов тесный, я навел о вас справки на «Дзуйхо». Все молчат, словно аквариумные рыбки. Могу предположить, что дело вам подправили в ГАБ или разведке… Ни слова! Это меня не касается. А касается вот что…
Он откинулся в кресле, нестандартном, явно позаимствованном из пассажирского модуля какой-то «Кассиопеи», снял фуражку, сцепил руки за головой.
— Я в своем подразделении не терплю любимчиков, примадонн, маменькиных и папенькиных сынков, звезд первой величины и так далее. Если вы собрались служить на «Святителях», учтите: мы — команда! Никаких фокусов вроде того, что вы выкинули во время Наотарского инцидента! Приказы должны исполняться четко и в срок. Усвоили?