Вокруг меня быстро собирается около полусотни конных воинов и я, указав мечом на вражеские шатры, выкрикнул:
- Кто раньше меня захватит германского военачальника, тому награда! Двадцать гривен! Пошли!
Кони развернулись, и мы понеслись на вражеские шатры. Почти в это же самое время с противоположного направления к нему устремились всадники Никлота и я стал поторапливать воинов:
- Давай братушки! Живее! Добыча вот-вот уйдет!
Дружина меня услышала, погнала коней быстрее, и в лагерь католиков отряд влетел галопом. На пути оказалось несколько германских пехотинцев, которые моментально распрощались с жизнью, и вот мы перед шатром. Командный пункт графа Сигурда прикрывает около сотни воинов, по виду, отборные наемники, но кони ударяют в их строй и они не выдерживают. Кто-то из дружинников рядом со мной, получив в грудь стрелу, выпал из седла. Другой воин налетел на копья и его конь, поднявшись на дыбы, сбросил седока, а третьего бойца сбили тяжелым метательным топором. Потери. Все это я отмечаю краем глаза, и двигаюсь дальше. Змиулан взлетает к небесам, а затем летит вниз. Блеск стали. Клинок опускается и еще один враг мертв. Снова взлет и падение стальной полоски и новая смерть. Капли крови летят на мое лицо, но я не обращаю на это никакого внимания, точно так же как и ход сражения. Опытные сотники справятся с разгромом крестоносцев без меня, а передо мной цель, к которой я иду.
Наконец, конь проломился через строй наемников и я оказался перед просторным полотняным шатром, рядом с которым красовалось знамя с затейливым гербом. Прыжком я соскочил наземь. Ноги спружинили и быстрый подъем. Рядом вражеский воин в добротном кожаном доспехе, явно не граф, потому что выглядит слишком бедно и молод, а Сигурду, как я слышал, около сорока лет. Поэтому щадить его я не собираюсь. Выпад противника и я ухожу в сторону. Он слегка подается вперед и здесь все просто, шаг на католика и четкий удар от правого плеча сверху вниз, прямо в открытую незагорелую шею. Клинок перерубил позвонки и крестоносец упал. Быстрые взгляды влево и вправо. Чисто. Чужаков нет, рядом только свои воины, и с другой стороны шатра слышится знакомый голос Вартислава:
- Вражеского полководца живьем брать!
'Э-э-э! Нет уж, дружище! - с легким злорадством подумал я. - Ты опоздал, добыча моя. Но в одном ты прав. Живьем брать демонов! Живьем!'
В шатре было три человека, я их чувствовал. Двое стояли рядом с выходом, а один находился в центре. Как войти, я не думал, клинком рассек боковину шатра и когда один из германцев шагнул в сторону предполагаемой угрозы, через вход скользнул внутрь. Слева молодой парнишка в превосходной кольчуге и коротким мечом в руке, возможно, оруженосец графа, и я, пользуясь его растерянностью, хватаю юношу за край доспеха и одним рывком выбрасываю наружу, где он попадает в руки дружинников. Боец справа, широкоплечий здоровяк, который повелся на мою обманку, разворачивается и вскидывает над головой полутораручный меч. Широкий клинок едва не задевает верх шатра и замах у противника, конечно, богатырский, сказать нечего. Однако против меня этот воин не играет, чай не тамплиер какой-нибудь, с именем Господа на устах и повернутой башней. Поэтому сложностей с ним не возникает. Я приседаю и снизу вверх вонзаю Змиулана под его кирасу. Германец хрипит и силится что-то сказать, но мне уже не до него. На меня наступает сам граф, крупный мужчина в полном доспехе, который украшен посеребренным гербом, закрытом шлеме и обоюдоострым топором в руках.