Даниель шагнул в сторону, чтобы заглянуть в просвет между телегой и домами, выходящими на Флит-стрит. В темноте он видел много хуже, чем лет тридцать назад, но всё же вроде бы различил в арке, до которой было футов сто, слабый отблеск фонаря. Теперь дозорный пытал кого-то другого — человека в портшезе.
Внезапно телега выросла в размерах, как будто бычий пузырь раздували на весь двор. Даниель едва отметил это впечатление, поскольку она превратилась в источник света. Затем словно бы светящийся жёлтый кулак вынырнул из завесы чёрного дыма и рассыпался облаком пепла, не дойдя до Даниеля. Впрочем, тот ощутил на лице жар, и что-то, выброшенное облаком, ударило его на излёте. По всему двору весело зазвенели эльфийские колокольчики: золотые монеты искали на мостовой местечки поудобнее и кручёными параболами падали на черепицу. Очевидно, некоторые взлетели на значительную высоту, потому что продолжали падать с большой силой и отскакивать ещё несколько секунд после того, как Даниель тоже отыскал себе удобное местечко — задом на мостовой. Стена дыма надвинулась, так что он не видел своих ног, но явственно ощущал запах — сернистый, несомненный продукт сгорания пороха. Была и какая-то химическая примесь, которую Даниель, несомненно, узнал бы в лаборатории; однако сейчас его отвлекали другие мысли.
Кто-то кого-то звал; выкликали и его имя.
— Я цел! — крикнул Даниель.
Слова прозвучали, как сквозь вату. Он с проворством двадцатилетнего вскочил на ноги и двинулся через двор в направлении Флит-стрит. Ближе к земле воздух был чище, поэтому Даниель шёл, согнувшись почти вдвое и отмечая пройдённый путь по рассыпанным монетам и прочему мусору. В дыму кружилось что-то вроде снега: енотовый мех.
— Дозорный! — крикнул Даниель. — Ты меня слышишь?
— Да, сударь! Я послал за караулом!
— Караул опоздал! Беги за портшезом и скажи, куда он направился!
Молчание.
Из дыма, всего в нескольких ярдах, раздался голос мистера Тредера:
— Дозорный! Узнай, куда направился портшез, и получишь гинею!
— Будет сделано! — отозвался дозорный.
— Либо эквивалент гинеи товарами или услугами по моему усмотрению, при условии, что сведения будут полезны, своевременны, недостижимы иными средствами, доставлены мне, и мне одному; учти также, что это предложение не может расцениваться как соглашение о найме и не влечёт наступления уголовной или гражданской ответственности. Вы слышали, доктор Уотерхауз?
— Да, мистер Тредер.
— Засвидетельствовано января тридцать первого дня лета Господня 1714-го, — скороговоркой закончил мистер Тредер.