В это время в Чусовой случайно оказались мои однополчане по 1-му Горному полку: бывший адъютант полка Нестеров, честнейшей души человек, прекрасный штабной работник, и старый конник разведчик дядя Вася (так его звали все, кто знал; фамилию его я, к сожалению, не помню). Тут же в Чусовой была медсестра 1-го Горного полка Катя Истокская. Это были люди, которым можно было поручить любое дело, поэтому я и уговорил их пойти со мной в новый полк. Они охотно согласились.
Поручив обязанности начальника гарнизона «самому богу», так как таковой начальник в Чусовой больше не нужен был, я поспешил на станцию, надеясь разыскать там Мировича с его полком.
О 22-м полке я совершенно ничего не знал, он только что появился в нашей дивизии и был для меня загадкой.
Не помню сейчас точно, кажется на вторые сутки после получения телеграммы, 22-й полк прибыл в Чусовую. Я разыскал Мировича в штабном вагоне и предъявил ему телеграмму начдива. Взглянув на нее, он с минуту стоял молча, а потом медленно, как бы выдавливая из себя слова, сказал:
— Мне трудно вам сейчас объяснить, но я думаю, что вы, товарищ Пичугов, не согласитесь принять полк без хозчасти и обоза?
— Как без хозчасти и обоза? Куда же они девались? — спросил я, озадаченный таким заявлением.
В ответ Мирович только безнадежно махнул рукой. Со стороны фронта слышались довольно частые артиллерийские выстрелы, и отдельные снаряды противника уже рвались недалеко от станции.
— Вы один? — спросил он.
— Нет. Со мной еще три человека и лошади.
— Пусть грузят скорей, место в вагонах найдется, — торопливо сказал он. — А людей можно сюда, в штабной вагон.
Эшелон недолго стоял на станции. Вскоре он медленно двинулся в сторону Кизела. Когда благополучно миновали полосу артиллерийского обстрела, Мирович, негодуя, рассказал, как хозяйственная часть и обозы 22-го полка, подстрекаемые кулацкими элементами, переметнулись к белым.
— Проглядели, — сокрушенно закончил он. — Все хозяйство полка оказалось в руках кулаков. Вот они и сыграли с нами такую подлость. Да у нас и в строевых подразделениях неважно. — Потом, помолчав немного, Мирович добавил: — Кроме того, у меня нет пока никаких сведений о втором батальоне, который ушел другим эшелоном раньше. Говорят, что он проскочил на север к Усолью. Насколько это верно, не знаю. Так что сдавать-то пока и нечего.
Позднее мне стало известно, что этот батальон действительно добрался до Усолья и влился потом в 22-й Кизеловский полк.
Слушая рассказ Мировича об измене хозяйственной части, я ощутил неприятное чувство: «А что если кулаки и в строевых подразделениях сумеют повернуть людей на свою сторону?». Но я постарался отогнать от себя эту страшную мысль.