«Или на флешке».
«Или на флешке», – эхом вторил коллега.
«Так что мне делать? Мне кровь из носа надо выяснить…»
«Что?»
«Миш, давай – меньше знаешь, легче спишь».
«С тобой?»
Савельев так сжал диктофон в кулаке, что крепкая в принципе коробочка едва не хрустнула.
«Вахрушев, я серьезно».
«Ладно, ладно, не кипятись…»
«Так ты поможешь?»
«Дай подумать… – протянул гад, которого Савельев с удовольствием притопил бы в фонтане. – Так, так, так… А слушай… Кажется, могу-у-у… Лизка сегодня просила одну программку ей переправить… Завтра. С утра пораньше. Так я могу «трояна» ей заслать… с программкой этой…»
«И что?»
«А то. Через два часа после того, как зависнет ее железо, я буду у Игоря дома. Лизка сейчас работает как сумасшедшая, если бы не нога, вообще б с работы не вылезала…»
Нога, хмыкнул про себя Савельев. Нет, шутишь. Это не нога, это брат Тиша под замок посадил!
«А ты не знаешь, над чем сейчас так упорно работает Луиза?»
«Маш, я что – копирайтер, а? Я юзер, Маша, юзер. Откуда мне знать, над чем там Лизка вкалывает?..»
«Понятно. А дома у нее, то есть у шефа – посмотришь?»
Пауза.
«Попробую. Скажу – железо серьезно кривое, попрошу изготовить кофейку для мозгов. Годится?»
«Миш, сделай, пожалуйста. Это очень важно!»
«Маш, что-то я не пойму… Вы с Луизой – не разлей вода! Что-то случилось? Это она тебя подставила?»
«Вахрушев, завянь. Я сама пока ничего не понимаю. Скачаешь информацию с Лизкиного топа, станет яснее. Пока же… я не очень на нее грешу… Правда».
«Усек, Машок. Забились. Завтра днем позвоню. Куда?»
«Давай договоримся так. Позвони Ирине Яковлевой. Помнишь, той, из бухгалтерии? Она первой в сентябре из офиса вылетела».
«Ну».
«Ты позвони ей, скажи, где мы можем встретиться, я ей перезвоню и все узнаю. Договорились?»
«Маш, ты что… так серьезно попала?» – В голосе компьютерщика слышалось настоящее дружеское беспокойство.
«Серьезней некуда, Миша».
«Ну, если это Лизка!..»
«Давай, Миша, позже будем выступать. Пока я ничего не знаю. Пока ничего не ясно».
Из диктофона раздался сильный шорох, видимо, это Маша, вставая с лавочки, задела локтем карман.
«Ну, давай прощаться».
«Давай. Ты сейчас куда? Проводить?»
«Топай домой, папаша, – усмехаясь, проговорила жена художника. – Тебя за хлебом отправили, батон не забудь…»
И все. И тишина.
Савельев медленно выцедил из фужера весь коньяк, что принес незаметный, как моль, официант, посмотрел на Марью…
– Ну, – сказала та. – Спрашивай.
– Кого ты обманываешь, Мария Лютая? – тяжело выговорил боксер. – Меня или его?
– Не поняла.
– Кому ты врешь? Кому вкручиваешь? Мне говоришь, что Луиза не может быть твоим врагом, ему – валишь все на Луизу. Где правда?