– Пять минут. Народу еще ставки надо сделать, подмен никто не любит.
– Я могу поговорить со своими один на один?
– А о чем, Рома? По-моему, всем и так все ясно. Девочка – умная, раньше тебя поняла, что не хрена дергаться.
– Пять минут, Тихон.
– И?
– Пять минут.
– Да куда они денутся с подводной лодки, – нетрезво вставил племянник. – Пусть побакланят, даже интересно…
– У них еще будет время, – не глядя на племянника, но очень недовольно проговорил Тихон. —
Я жду, Рома. Думай.
Савельев через всю комнату пристально посмотрел на Марью. Та, неплохо держась даже под дулом пистолета, на секунду смежила веки, потом вернула взгляд и осталась на удивление спокойной.
Игнат же напротив. Его плечи потряхивала нервная дрожь, одними губами, беззвучно парень собрал слово – завалят.
Роман опустил глаза, показал, что понял, и повернулся к Тихону:
– Хорошо. Я согласен.
– Голос не мальчика, но – мужа, – хохотнул Тихон. – Андрей, – парень, что упирал ствол пистолета в ребра Игната, выступил чуть вперед, – греби на точку, скажи, чтоб отстегнули чеха. Пусть разминается, завтра у него бой. И пусть будут осторожней – кусается дьяволенок. – Остановил на секунду речь, покосился на нетрезвого Володю: – Хотя нет… Постой. Ты мне здесь можешь понадобиться. – Поднял голову вверх к племяннику: – Ты как? В порядке?
– Обижаешь, дядя Тихон, – оскалился тот.
– До точки доберешься?
– Ага.
– Тогда греби. Что делать – слышал. Да, пусть еще накормят.
Володя извивающейся походкой проскользнул мимо диванов и людей, подарил Марье плотоядный взгляд и скрылся из вида.
– Ну что ж, Рома, – вставая, сказал Тихон, – от судьбы не уйдешь, придется-таки тебе погостить, за ночевать… Пойдем.
Сергей, наблюдая за каждым движением тренера боксеров, одной рукой выдернул Машу из кресла.
– Ой, дяденька! – внезапно пропищала та. – Больно!
– Поосторожней, Сережа, поосторожней. Девочка нежная, а Рома нервный. Пошли, Роман Владимирович, отдохнешь с дороги.
Придерживая Игната за ворот, шароварник Андрюша поволок его к тяжелой деревянной двери под лестничным пролетом, подведя, отдернул в сторону, пропуская вперед главаря. Тихон снял с крючка два длинных ключа, продолжая ерничать:
– Хавку вам принесут. Посидите, о делах своих скорбных побалакаете… Там – ти-и-ихо. Никто не помешает.
Шароварник втолкнул Захряпина в раскрытую Шефом дверь и первым повел его по длинной не слишком крутой лестнице вниз. Следующим в подвал начал спускаться Савельев, подталкиваемый в спину Тихоном, Марья извивалась, приплясывала и скулила:
– Мне в туалет надо, мне в туалет надо, я от не рвов могу проблем наделать!