?..
– Обещаю, – серьезно кивнула я. – Но с Ириной Владимировной все же поговорить придется.
– Зачем? – расслабленно сел в кресле почти наискосок и вытянул загипсованную ногу далеко вперед Артем. Его поза, вопрос и взгляд точнехонько вписывались в сценарий сказки. Только немножечко другой, не детской. Они вписывались в историю, в которой коварный принц-растлитель вызнал у Золушки некий секрет и позже собрался ее использовать. Золушку то есть. По прямому назначению.
(Проклятое воображение! Человек помочь хочет, а тебе всякие гадости мерещатся!
Ты уж, дорогуша, выбери, наконец, жанр, в котором выступаешь, – сказка для детей старшего школьного и младшего пенсионного возраста или порнобоевик, где «чадам до шестнадцати»…)
Но я уже так насобачилась выступать в двух плоскостях – в реальности и будущем романе, – что постоянно оставляла за скобками ремарки и размышления. Как подготовку к осуществлению проекта «Бестселлер года». Прикидывала реальных людей, примеряла их к прототипам и мастерила скобки совершенно автоматически.
– Артем, я не успела сказать тебе главного, – тихо, как будто даже извиняясь за гадкие подозрения, проговорила я. – Алины, которая приехала в ваш дом по рекомендации Жанны Константиновны Троепольской, не существует. Она приехала по поддельным документам, а настоящая Алина Копылова жива. Я сегодня ее видела.
– Не понял, – моментально подобрался Артем и сел прямо. – Как это – жива? А кто погиб на остановке?!
Я пожала плечами:
– Не знаю. Погибла девушка, выдававшая себя за Алину Копылову.
(Ничего себе клубочек, а? Три Алины: две лже, а одна – живая наркоманка.)
– А кто ее… Ах да, Жанна, – потерянно пробормотал Артем.
– И Жанна как-то очень вовремя сгорела, – проговорила я и содрогнулась. Два часа назад, когда я рассказывала эту же историю Людмиле, дрожи у меня не было. Уютная девичья горенка совсем не располагала к страшилкам, наивная реакция Людмилы скорее растормаживала, чем напрягала.
Но, повторяя все это Артему, в полутемной библиотеке с камином, портретами и отрубленными головами животных, я испытала нечто вроде средневекового ужаса. Мрак, сгустившийся за нашими спинами и под сводом библиотеки, привел под ручку ночь, и та – злодейка! – все превратила в страх. Две мертвые женщины словно показались из мрака…
(Фу! Хватит! Оставь эту делянку Стивену Кингу! Возделывай свои поля в фиалках и настурциях!)
– …Как ты понимаешь, поговорить с Ириной Владимировной мне все же придется. Пусть даже Жанна умерла, она плела какую-то интригу. Или не плела… Не знаю. Все это очень странно.