Мое лицо закрывала раскрытая книга, стесненность, возникшая после первой и пока единственной размолвки, не позволяла подглядывать.
Хотя, признаться, надобности в этом не было, я и так прекрасно знала, чем занимается Мила: измеряет глюкометром уровень сахара в крови и решает, делать инъекцию или нет.
До этого вечера подобные манипуляции девушка совершала без меня. Я даже не предполагала, что она диабетик. Но сегодня, видимо, для наглядности – горя ты в своей жизни еще не видела, Алиса! – она решила сделать укол при мне. Наполнила шприц, села на кровать и улыбнулась, заметив, что я отложила книгу:
– Прикинь, прикольно было б, а? Два диабетика жили бы в одной комнате. Бывают же совпадения… – Воткнула иглу в бедро, нажала на поршень и прошептала: – Али…
Воздух, так и не донесший окончания моего имени, застрял у нее в горле, губы округлились, в распахнутых глазах застыло недоумение…
Выпустив из помертвевшей руки шприц, Людмила опрокинулась навзничь, ударилась затылком о стену и застыла, глядя в белый потолок удивленными, остекленевшими глазами.
У меня в легких воздух тоже закончился. Ужас сбил дыхание, сплющил грудь, и если бы не автоматическое резкое движение – я сбросила в сторону одеяло и книгу, – наверное, даже наверняка я тоже потеряла бы сознание. Стены комнаты поплыли, углы сместились, фигура раскинувшейся на кровати девушки будто раздулась, обрела фантастические размеры. Весь мир сконцентрировался на фигуре в пижаме с желтыми утятами.
Выпав из постели, я на карачках подползла к недвижимой Людмиле, схватила ее поперек туловища и рывком – тяжелая какая, господи! – придала ей нормальное положение. Ноги остались свешенными с кровати, корпус завалился на подушки.
– Помогите!!! – что было силы заорала я.
«Господи, да как же это – искусственное дыхание делать?!» Переложив Людмилу, я несколько раз нажала на ее грудь. Голова девушки безжизненно моталась, тряпичные руки лежали плетями…
– Помогите!!!
«Скорую надо… скорую…!!!»
Мой телефон дезактивирован. После размолвки с Людой я забыла вынуть из него чужую SIM-карту и вставить свою и впервые в жизни – вот напасть! – поняла, что не могу вспомнить свой ПИН-код.
Телефон Людмилы куда-то исчез.
Выскочив в коридор, я пробежала до библиотеки и, задрав голову вверх, по направлению к хозяйским спальням, заголосила в вышину под сводчатый потолок:
– Помогите!!! Человек умирает!! Вызовите скорую!!
Куда бежать и что делать дальше, я, честно говоря, не понимала. За неполных три дня в этом доме я не узнала, где швабры, где хозяйские спальни, и лишь в одном была уверена твердо: в комнатах прислуги, кроме меня и Людмилы, нет никого. Все остальные разъезжаются на ночь по домам.