От этой особой изоляции Марта не страдала. Она предпочитала, чтобы слушали ее (а может быть, слушались), и наслаждалась вниманием.
На ночных тусовках ореол «дочери Князя» охранял ее от домогательств подвыпивших кавалеров. Даже если самому кавалеру имя Князя ничего не говорило — ну, не местный я, пацаны, чего ж тут сделаешь! — поблизости всегда находился человек осведомленный и готовый оказать услугу.
Исключительное положение Марту устраивало. Титул «княжны» делал ее приключения острыми, волнующими и безнаказанными.
Может быть, потому и заигралась, не раз спрашивала себя позже Марта. Перестала чувствовать опасных людей (а в прежние времена нюх на кучку говна за соседним столиком отменным был) и оттого едва не погибла? Ведь случись любой из ее новых товарок перейти дорожку Сереже Нервному, перед нормальной девушкой вопрос бы не стоял. При данном раскладе каждая выбрала бы один-единственный ход — свалить из города и адреса даже маме не оставить.
Но Домино, видимо, заигралась. Когда каждое утро просыпаешься в доме, полном сильных, авторитетных мужчин, поневоле начинаешь подумывать о своей исключительности. Разговор с Гудвином ее напугал, посадил на пару дней под замок, а потом… потом Марте стало скучно.
И она отправилась проветриться.
На плясках в ночном дансинге улыбки и поклоны. Внимание, шустрые официанты ловят каждый жест. Марта оттянулась на славу, забыла страхи и печали и под утро, отстранив два предложения — одно на «утренний кофе у меня дома», другое «я вас провожу и, может быть…», — села в такси и отправилась спать.
Улица, на которой стоял дом Князя, была тупиком. В переулке со стороны шоссе неделю назад начали ремонт теплотрассы, дорогу перекопали, и подъезда к самому дому не стало. Шофер довез Марту до спящего у котлована экскаватора, получил таксу и, быстро развернувшись, умчался в ночь, ловить у ресторанов последних загулявших клиентов.
Домино, костеря ремонтников, перебралась по мосткам на невспаханную часть тротуара, отскребла о бордюр налипшую на подошвы туфель глину и, внимательно глядя под ноги, пошла к воротам дома.
Квартал, в котором поселился Князь, был застроен новыми каменными особняками (в их ряду самым показательно скромным было жилище смотрящего) и старыми двухэтажными сталинскими домами. Квартал густо зарос сиренью и рябиной, тенистые дворики давали приют многочисленному выпивающему люду с тощими кошельками, и, когда из одного из двориков наперерез Домино двинулась компания расхристанных юнцов, сильно она не испугалась. Много молодежи сидело по лавочкам скрытных двориков до самого утра.