Маковского интересовало всё, что имело отношение к по-купаемой квартире, кто её хозяин, кто жил в ней. Далее он смотрел и другие предложения. По направлению Екатерининской улицы, миновав один дом, стоял трёхэтажный дом доктора Андреевского, построенный на месте одноэтажного, принадлежащего некогда чиновнику Телесницкому, а потом инженеру Морозову. В подвальном этаже этого дома был устроен зал, в котором, по назначенным вечерам, тихонько пробирались члены Одесской масонской ложи, учрежденной в 1817 году для своих мистерий. После ложа масонов была перемещена на окраину города, в хутор Гогеля, где было устроено особого вида помещение. Членами ложи был граф Ланжерон, чиновники разнородных ведомств и даже одно духовное лицо. Со временем, засекречивая больше свои собрания, масоны переместились в одесские катакомбы.
Остановился господин Маковский всё же на Ланжероновской – одной из самых оригинальных улиц города – без деревьев. Если идти от моря, то на правой стороне улицы строились фешенебельные здания: графский дом, Археологический музей, Английский клуб, Городской (оперный) театр, дом Навроцкого, основателя и издателя «Одесского листка».
Пропустим несколько двухэтажных домиков портняжных мастерских (нет правил без исключения), затем шикарный пятиэтажный дом с кафе «Робина» и ещё несколько хороших домов до самой Гаванной улицы (Многие, даже одесситы, думали, что Гаванная названа в честь знаменитого порта на острове Куба - Гаваны. В действительности дело значительно прозаичнее. Улица названа так, потому что она вела и ведёт в гавань – порт Одессы). На левой стороне – всё больше белошвейные мастерские, хотя и там местами красовались приличные богатые дома.
В фасадной части Ланжероновской, 26, которую все же купил Маковский, квартира с высокими потолками, просторными комнатами, красивыми большими окнами, дающими много света в осенние и зимние дни. Жарким летом окна закрывались изнутри ставнями, создавая полумрак и прохладу в комнатах. Красивая широкая мраморная лестница с ажурными перилами, вела на второй этаж со двора.
Совсем рядом, через два дома – кафе «Робина» - главное рабочее место и главный интерес Мэира Маковского. Он занимался пшеницей, а пшеницей занимались именно у «Робина». По другую сторону улицы, наискосок, также на углу, красовалось кафе «Фанкони», где собирались лапетутники, мелкие биржевые дельцы, маклеры и буржен-ники. Тут, за чашкой настоящего кофе и единственно уникальными пирожными лично от Якова Фанкони, поднаторевшего в кондитерском искусстве ещё в Варшаве, без телеграфа и свежих газет можно было узнать о ценах на пшеницу на рынках Каира, Марселя и десятка других мест, где выгодно продать свой товар мог Марк Соломонович Маковский. Завсегдатаи этих, вечно враждующих между собой, заведений – «Робина» и «Фанкони», косо смотрящих на перебежчиков – мелкоту, с уважением относились к богатым крупным купцам, и всегда были рады их появлению в своем кругу. Им всегда уступали лучшие места, обхаживали, как могли, это были действительно уважаемые люди.