Широким шагом пересёк Гаванную, Городской сад и, выходя на Преображенскую, встретил покупателя.
- Привет. А ты куда? – обратился к грузному человеку Фёдор.
- К Василию, домой, - ответил тот.
- Погуляй часок. Там муторша его болтается. Ты с ним помягче, не набрасывайся на него, как тигр, - сказал Фёдор.
- В такие игры играют только тигры, - ответил тот.
Фёдор хмыкнул, ничего не сказав в ответ и удалился по Херсонской, повернул на Петра Великого и по Садовой, минуя Главпочту, задний двор цирка, и мясной корпус Нового базара, свернув к красивым кованным воротам Нового базара, вышел к Рыбному корпусу. А там - народу, толпа зевак. Одесса тем и отличается от других. Происходит что или не происходит, но собрались несколько человек, и тут сразу вокруг них толпа. Все интересуются, что там происходит. А бывает, что и ничего не происходит. Тогда постоят пару минут, удостоверятся, что ничего не происходит и расходятся, ругаясь, что даром потратили время. А тут, все же происходило.
Фёдор спросил у стоящей с краю толпы толстенной бабы:
- Что же деется в честной компании?
- Убили рыбника. Кровищи, полная река.
- Он что, жид? – спросил Фёдор.
- Почему еврей, он, кажись, молдаванин, - ответила та.
- Так за что его убили? - недоумённо спросил Фёдор.
- Ограбили. Монету грабанули. А ты – еврей!
Фёдор уверенно направился к дверям Рыбного корпуса. Дорогу ему преградил полицейский, стоящий на дверях, никого не пропуская внутрь.
- Я из Следственной Управы, - отодвигая руку, громко сказал Фёдор.
- Там уже есть из Управы.
- А я из другой. И прошел внутрь огромного помещения, пропахшего насквозь рыбой.
В помещении Рыбных рядов под высокой крышей, откуда выгнали всех продавцов и покупателей, весь дальний угол был заставлен пустыми лотками, отгораживая место убийства. Фёдор прошел по цементному полу в конец Рыбного кропуса между рядами и увидел страшную картину. Три огромных стола завалены рыбой. Тут были: пучеглазая камбала, тяжело дышащая своим одним боком, сазаны, морские окуни, хвосты которых свешивались со столов, с разинутыми пастями зубастые бычки-сурманы. Часть рыбин были уже разделаны. С них текла кровь, заливая столы, цементный пол. Между столами, среди целых и разделанных рыбин, лежал на полу на животе в луже крови, не то своей, не то рыбьей, труп грузного мужчины. В спине его торчал топор, коим разделывают крупную рыбу.
Вокруг кишели зелёные мухи, облепив рыбу, труп. Тут же и отмахивающиеся от назойливых мух, представители власти и Следственного Управления. Фёдор постоял пару минут, повернулся и быстрым шагом вышел из Рыбного корпуса.