Кристофер Говард искренне обрадовался этой улыбке. Целую минуту наслаждался он красотой девушки: бездонной глубиной ее карих глаз, каскадом вьющихся каштановых волос, выбивающихся из-под чепца, тонкой талией. Но было в ней еще и нечто иное, более ценное, чем просто красота, что таилось в совершенном овале лица, нежной целомудренной улыбке. Будь его воля, он не отрываясь смотрел бы на эту девушку целый день.
Однако надо было спешить: получение графского титула внесло в его жизнь множество изменений. Он уже не был предоставлен самому себе, и это вызывало легкую досаду.
– Итак, – кашлянул он, неохотно прервав затянувшуюся паузу, – я готов расплатиться.
С трудом взяв себя в руки, Розалинда тоже вышла из оцепенения. Она стремительно подошла к прилавку и стала упаковывать веер. Как можно было позволить себе такую слабость? Что это с ней сегодня? Обычный джентльмен пришел за покупками, а она ведет себя как настоящая идиотка. «Но, – оправдывала она себя, – не такой-то уж и обычный: ведь он захотел купить все кружево».
– Что же вы будете делать со всем этим? – вопрос непроизвольно сорвался с ее губ.
– С чем? А, с кружевом… – Кристофер в задумчивости погладил ухоженную шелковистую бородку. – Я отдам его той же леди, по крайней мере все хорошие куски. Ну а остальное? Что ж, может быть, служанки в Лалуортском замке станут самыми нарядными служанками.
Служанки? У Розалинды чуть не раскрылся рот от удивления, уже второй раз за сегодняшний день.
– Очень благородно, сэр, – сказала она. – Конечно, это не мое дело, но вы, возможно, захотите привести в порядок грязные куски. Это можно сделать в горячей воде с большим количеством щелока. Только нужно следить, чтобы кружево находилось в щелоке не слишком долго…
Он прервал ее взмахом руки:
– Прошу вас, не беспокойтесь. – Его заботливый голос ласкал слух. – У вас и без того много дел. И скорее всего совсем мало времени, чтобы подумать о себе.
Она перестала упаковывать веер и в замешательстве посмотрела на него:
– Но я и не собирать думать о себе. Это было бы очень эгоистично.
– Совсем нет, если думать о душе или о смысле жизни. Но я понимаю, что на это у вас совсем не остается времени. Хотя, поверьте, это как раз то, чего нам всем не хватает.
Розалинда смотрела на него, не скрывая удивления.
– Я не понимаю, что вы имеете в виду. Отец полностью обеспечивает нас, и я ни в чем не нуждаюсь. А о своей душе я размышляю в церкви по воскресеньям. И не думаю, что кто-нибудь поступает иначе. Кроме того, у меня есть чувство долга. Что же еще нужно?
Незнакомец ничего не ответил. Но взгляд его, казалось, проник ей в самую душу.