– А что? Не хуже, чем у других, – заявил Матье, и все трое рассмеялись.
– Замечательные показатели! На уровне высших стандартов! Прекрасная сбалансированность составляющих!
Примерно в таких выражениях была дана оценка «Солнцу» экспертами из Парижа.
Раскрасневшись от удовольствия, Фрея то и дело выслушивала комплименты, как производству в целом, так и в свой адрес. Изредка она бросала взгляд в сторону Габриеля, но по его лицу невозможно было понять, о чем он думает.
Дав более чем положительные характеристики новому продукту дома «Дюфер», эксперты выразили желание осмотреть виноградники. Роль гидов любезно согласились взять на себя Матье и Люсьен. Фрея была благодарна им за это. Сама она еще находилась под слишком сильным впечатлением от достигнутого успеха, чтобы поддерживать профессиональный разговор.
Теперь, когда все посторонние вышли из комнаты и она осталась наедине с Габриелем, Фрея захотела подойти и обнять его. Она уже сделала несколько шагов к нему, когда раздался отдающий ледяным холодом голос:
– Надеюсь, ты довольна результатом экспертизы. Теперь тебе нет нужды притворяться в любви ко мне. Замужество больше не грозит очаровательной мадам Дюфер.
– Что ты такое говоришь, Габриель? – ошеломленно произнесла Фрея, чувствуя, как в ее сердце поселяется тревога. – Ты заблуждаешься.
– О нет! Слишком велика была твоя радость, когда стало ясно, что выигрыш за тобой. Я не глупый юнец, которого можно обвести вокруг пальца. Ты и так слишком долго морочила мне голову. Но больше этого не будет. Я устал быть игрушкой в твоих руках.
– Ты жесток ко мне, – прошептала Фрея.
На ее глазах появились слезы. Обидные слова Габриеля причиняли ей страдание.
– Это ты сделала меня таким. – Он направился к выходу. Остановился и, обернувшись, произнес: – Завтра я пришлю к тебе своего управляющего с контрактом. Пусть это утешит тебя. Отныне нас связывают только деловые отношения.
– Габриель! – окликнула его Фрея, но он уже не слышал ее.
Гулко хлопнула дверь, и молодая женщина осталась в полном одиночестве. Как подкошенная рухнула она на диван и зарыдала от боли и отчаяния. Неужели он так и не понял? Ничто не доставит ей радости без него.
– Почему ты сидишь в темноте? – спросил Гастон Алье у сына, когда зашел в библиотеку за книгой.
В последнее время ему стало как будто лучше и он вновь начал передвигаться по дому. Габриель даже не повернулся в его сторону, лишь глухо промолвил:
– Я думаю. В темноте легче сосредоточиться.
– Странно. – Гастон нажал выключатель, и ровное матовое сияние лампы залило комнату. – А мне показалось, что ты прячешься. Слуги поговаривают: ты вернулся не в духе из «Дюфера».