Ник искоса посмотрел на нее – спина прямая и напряженная, руки сцеплены в замок.
– Что случилось? Почему вы замолчали? – резко спросил он. – Вы решили, что больше информации я не в состоянии переварить?
– В чем дело, мистер Орсини? Возникла проблема, о которой я не знаю?
Губы Ника презрительно скривились. Он резко затормозил у дерева, росшего на краю виноградника.
– Почему вы так решили, принцесса? Вы замечательный экскурсовод!
Алессия внимательно посмотрела ему в лицо. Ник говорил мягко, вкрадчиво, и ей вдруг стало страшно. Что-то в нем изменилось. Куда подевался умный, проницательный бизнесмен, каким он был этим утром? Где язвительный американец, всячески демонстрировавший ей, что не хочет иметь с ней дела, точно так же, как и она с ним? Где мужчина, который целовал и ласкал ее, заставляя испытывать доселе неизведанные чувства?
Сейчас перед ней был тот человек, которого рисовало ее воображение и которого она подозревала во всех грехах. Холодный, бессердечный. Глава преступного синдиката. Один из тех итальянцев, из-за которых американцы недолюбливают ее соотечественников.
Алессия взялась за ручку дверцы внедорожника, и тут же сильная мужская рука остановила ее.
– Что вы делаете?
– Хочу выйти и посмотреть на виноградник. Удостовериться, что он подготовлен к зиме.
Ник хохотнул:
– Прелестно! Принцесса-фермер.
– Явыросла здесь. Будучи ребенком, я работала на винограднике, помогала собирать урожай. Думала, что и вы захотите взглянуть поближе и, может быть, о чем-то спросить меня.
– Вы правда так думали, принцесса? Что мужчина вроде меня привез вас сюда, чтобы побеседовать о винограде?
– Конечно. Именно так я и думаю.
Ник хотел сказать, что она сильно ошибается, но потом увидел, как она бледна, как испуганы ее бездонные глаза, как дрожат губы. Почувствовал, как холодна ее рука, которую он сжимает.
Она боится. Но разве не этого Ник добивался?
Чертыхнувшись сквозь стиснутые зубы, Ник отпустил руку принцессы и резко распахнул дверцу со своей стороны.
– Что вы делаете?
– То, что вы сказали. Собираюсь прогуляться по винограднику и задать вам уйму глупых вопросов.
– Вопросы не бывают глупыми, – тихим голосом произнесла Алессия.
И Ник понял, что ничего из замысленного им этим вечером он не совершит.
Принцесса знала о винограде и вине все. То есть столько же, сколько Ник знал об инвестициях и ценных бумагах. Чем больше она рассказывала, тем оживленнее и непосредственнее становилась. На лицо вернулись краски, голос снова стал уверенным, глаза заблестели.
Какая другая принцесса без колебаний опустилась бы на колени в пыль с таким энтузиазмом? Разгребла бы руками опавшую листву и восторгалась наличию почки, столь маленькой, что Нику тоже пришлось встать на колени, чтобы разглядеть ее? Какой другой принцессе было бы наплевать, что ее лицо перепачкано землей? Да что принцесса – разве какая другая женщина способна на такое?