Наблюдая за удаляющимися вихляющими ягодицами, Томас почувствовал, как кровь с новой силой устремилась по жилам. Эх, завалить бы ее на пол, вот уж тогда она поерзает под ним. Причем теперь он мог сделать это в любое время. Она сама дала ему это понять, когда, лукаво посмотрев, подбросила ладонями свои груди. Тут все было ясно без слов.
Томас повернулся, расправил плечи и направился назад к коттеджу. Зайдя в дом, он тут же поднялся к Анне.
– А вот и я! – Мужчина буквально ворвался в комнату. – Чудесный день, жаль, что вы не можете выйти на улицу.
– Вам понравилась прогулка?
– И да и нет. Вы же знаете, я не люблю гулять, но воздух чист и свеж.
– А кто та женщина, с которой вы разговаривали?
Томас резко повернул голову и взглянул на Анну.
– Ах, эта? Вы заметили? Одна из работниц, которые приводят в порядок особняк. Она говорит, что там настоящий свинарник.
– Но, насколько я знаю, новые хозяева скоро должны приехать.
– Да-да, скоро. В смысле… был свинарник, когда они впервые зашли туда. – Томас подошел к окну и, помолчав, сказал: – А знаете, Анна, это странно, но меня абсолютно не обижает то, что кто-то снова будет жить в особняке. Пожалуй, я даже доволен этим. Печально было наблюдать, как он приходит в упадок. Ему требуются жильцы. Некоторые дома построены так, что могут обходиться и без людей, но Хай-Бэнкс-Холл не из их числа. В нем смешаны многие стили и эпохи, без каких-либо предпочтений, поэтому для комфорта ему требуются люди.
– Вы говорите прямо как поэт, Томас.
Он повернул к Анне сияющее лицо.
– Поэт? Я говорю как поэт? Ох, это все благодаря моей учительнице. – Он склонился над Анной, прижался губами к ее лбу и провел пальцами по волосам.
Анна, вскинув голову, схватила Томаса за руку, прижала его ладонь к своей щеке и тихо промолвила:
– Скоро я буду прежней, наберитесь терпения.
– Знаю, дорогая, знаю.
Анна снова склонила голову.
– Но вам требуется комфорт, а я не могу вам его обеспечить.
– Чушь! Чушь! – Томас снова выпрямился, сейчас его голос звучал жестко, даже зло. – Что это вам взбрело в голову? Вы даете мне все, что нужно. Разве я не говорил вам? – Он опять склонился к Анне. – Разве я не говорил вам, что вы единственный человек, которого я по-настоящему любил и люблю в этой жизни? Господи, Анна, вы слышали тысячу раз. Комфорт. – Внезапно Томас понизил голос до шепота. – Ох, Анна, вы – как раз тот комфорт, что мне нужен, а больше мне ничего не требуется.
И когда женщина вновь прижалась щекой к его ладони, Томас произнес задушевным тоном:
– Еще неделя, и вы спуститесь по лестнице, одетая в свое лучшее платье, а я подгоню к дверям экипаж, и мы поедем в Хексем. Нет, никаких возражений. – Томас помахал рукой перед лицом Анны. – И не спрашивайте, откуда возьмутся деньги. Я уже придумал, как оплатить эту поездку. Мы возьмем с собой те три первых издания. Если Барбара права, они стоят двадцать, тридцать фунтов… кто знает, может, и больше. В любом случае я уверен, на поездку нам хватит. Ну, что вы об этом скажете?