Прошло много десятилетий, и в этих местах было воздвигнуто гигантское сооружение, грандиозный храм с пышными пропилеями, колонным залом шириной без малого пятьдесят метров. Сразу же за ним римляне поместили прогрессивную новинку своего архитектурного мастерства — просторный шестиугольный двор, который хоть и был для постройки неудобен, но новинкой явился бесспорно. Утомленные паломники находили отдых под крышей колоннады, прежде чем они переступали порог огромного пантеона, в нишах которого было размещено двести сорок скульптур богов и богинь — грандиозный парад всей римской мифологии.
А вслед за тем изумленный паломник опускался на колени при виде великолепного храма с самыми высокими колоннами, какие когда-либо создавал античный человек; храма, поражавшего своими размерами, смелостью решений, мастерски высеченными фризами, ослеплявшего золотом, серебром и мрамором.
Храм этот, построенный в честь Юпитера на искусственном холме, занимал более семи тысяч квадратных метров, а его крышу подпирал целый лес из шестидесяти двух колонн высотой двадцать метров каждая.
Из всех колонн ныне осталось лишь шесть. Остальные смел вихрь веков. Шесть же ветеранов на рубеже двадцатого века археологи укрепили железными и бронзовыми обручами и растяжками, залили бетоном и свинцом, чтобы хоть эти жалкие остатки былой роскоши сохранились для грядущих поколений…
Отзвучали последние такты «танца с корзиночками», разношерстная публика наградила «посланницу звезд» аплодисментами. Лестница храма Юпитера погрузилась в темноту, и из мрака ночи прожекторы выхватили шесть стройных колонн. Залитые потоками света, они возвышаются здесь как призраки — молчаливые, непреклонные. И гордые: вот мы, выстоявшие, пережившие беснование подземного бога, все землетрясения и нашествия необозримых орд, стремившихся нас уничтожить, как и все, что было вокруг…
Люди, до сих пор терпеливо слушавшие музыку и любовавшиеся звездами, теперь, забыв о величии веков, валом валят к выходу, втискиваются в свои автомобили и стоголосым ревом сигналов домогаются от регулировщиков, чтобы те пустили их в бесконечный поток машин, мчащихся по долине Бекаа в сторону Бейрута. Со скоростью ста километров несется вся эта вереница машин во мраке ночи. Впереди — нескончаемый ряд красных задних фонарей, сзади — километровая змея ослепительно белых двоеточий.
А над грудами поваленных стульев и кресел, над брошенными бутылками из-под кока-колы, пепси-колы и севен-апа, залитые неземным сиянием, стоят безмолвные исполины.