Я попыталась не принимать близко к сердцу поведение Харриет. Пока морщины между бровей и у рта этой дамы становились все резче, угрожая превратиться в траншеи, я улыбнулась со всей благожелательностью, на какую была только способна, учитывая обстоятельства, и бодро солгала:
— О, миссис Кросс, как приятно снова увидеться!
В ответ ни слова. Она даже не удостоила меня кивком.
Подозреваю, что если бы у Харриет была при себе булавка, плакали бы мои шарики.
Похоже, миссис Кросс до сих пор сомневается в том, что не я крутила роман с ее покойным мужем. Уж если человеку что-нибудь втемяшится в голову, его трудно разубедить.
Правда, Матиас, в отличие от его мамочки, жаждет избавиться от некоторых навязчивых идей. Теперь он любит повторять, с нежностью глядя на меня: "Знаешь, Скайлер, я ни секунды тебя не подозревал".
Пока я успешно противлюсь искушению напомнить ему его первые слова, обращенные ко мне, и в ответ твержу то же самое. Про то, как я никогда его не подозревала. Ни секунды. Ни тысячной доли секунды.
Думаю, мы оба знаем, что привираем, — так, самую малость. Я также думаю, что мы оба знаем, что между нами происходит нечто особенное.
Когда я не навещаю Матиаса и не работаю, то запускаю видеокассету с Джейн Фондой. Но теперь, пока мисс Фонда гоняет меня, я больше не изобретаю способы ее умерщвления. На мой взгляд, убийство слишком ужасная вещь, чтобы быть темой для шуток.
Нет, теперь, нагибаясь, приседая, дрыгая ногами и прыгая до седьмого пота под отрывистые команды Джейн, я думаю совсем о другом.
Доктора говорят, что Матиаса выпишут из больницы не ранее чем через две недели, после чего ему придется пройти курс физиотерапии. Полагаю, у меня достаточно времени, чтобы сбросить три кило.
И тогда, если мы с Матиасом все-таки станем встречаться, — не постесняюсь добавить: в любом смысле этого слова — я буду выглядеть точно так же, как на моей воспитательной фотографии. Которую, между прочим, Матиас мне до сих пор не отдал.
Так что убийств я больше не планирую.
Теперь у меня иные замыслы.