Он вновь взял авторучку в руки и, опустив глаза в документы, дал понять, что сам ждет от подчиненного конкретных предложений.
Нарышкин молча встал, взял под мышку материалы, и, не вынимая сигареты изо рта, направился к себе в кабинет.
«Ну почему в этом подразделении нет ни одного молодого офицера, — подумал Парамонов. — С этими старперами, будучи начальником, постоянно чувствую себя сопляком».
Он поднял трубку прямой связи с секретариатом и строго спросил у прапорщика-секретаря:
— Анатолий Васильевич, а где сейчас майор Рыбаков?
— Утром он говорил, что в отряд прибыл из Киева его старый знакомый, кажется разведчик, — ответил прапорщик, — И он собирался подняться к нему. Так что, его после этого не видел. — он замолчал, а потом уточнил, — Если появится, то передать, чтобы зашел к Вам?
Парамонов сделал небольшую паузу и ответил:
— Не нужно.
Положив на рычаг трубку, он подумал: «Какой смысл его вызывать. Если еще и этот вернется со «свежачком», а после встречи с другом именно так оно и будет, то грош цена мне как начальнику, потому что не смог потребовать от подчиненных должной дисциплины. А с другой стороны, — продолжал рассуждать Парамонов, — Они работают самостоятельно без моего вмешательства. Подразделение по результатам работы — одно из лучших в Управлении. Было бы хуже, если б приходилось работать еще и за них».
Облегченно вздохнув, он сложил все документы в сейф, так и не дочитав их до конца, и включил телевизор.
От просмотра любимого сериала «Улицы разбитых фонарей» его отвлек вновь вошедший Нарышкин.
— Вы что-то хотели Юрий Александрович?
— Только доложить о выполнении поставленной задачи, — ответил майор.
Он протянул начальнику исписанные листы и, не дожидаясь приглашения, присел на стул. Оглядевшись по сторонам, Нарышкин всем телом потянулся к графину с водой, стоявшему на тумбочке, и налил себе полный стакан. Затем, залпом его осушив, вытер рот ладонью и направил пристальный взгляд на Парамонова. Тот бегло просмотрел текст, что-то там подчеркнул, и, отложив бумаги в сторону, сказал:
— Ладно, потом более детально изучу. Какие мысли появились по этому поводу?
— Да какие там мысли, — задумчиво протянул майор, — Больше вопросов по поводу целесообразности взятия в изучение этого турка, чем по поводу самого изучения.
— Не понял? — удивился Парамонов.
— Но вот смотрите, — начал приводить свои доводы Нарышкин, — Этот турок — Челик Акбулут, по данным нашей информационно-аналитической службы ранее был сотрудником военно-морской разведки Турции. Это, конечно, серьезный аргумент. Но он вышел на пенсию более 10 лет назад и этого ни от кого не скрывает. Да и на турецких судах таких, как он, практически через одного. Следующий момент, в 1991 году матросов с его судна задержали в порту Бердянск с пакетом земли и бутылкой пресной воды. Матросы объяснили, что несли их на судно по просьбе капитана, так как тот у себя в каюте разводил комнатные цветы. Проведенный первичный радиологический анализ показал, что и в воде и в земле был повышенный радиационный фон. Вот тут-то нашим коллегам нужно было поработать, чтобы выяснить, откуда эти подарки, а они просто закрыли матросам въезд в СССР. Самого капитана никто не опрашивал, во всяком случае, пояснений в деле нет, и в последующем никаких дополнительных вопросов к нему ни от кого не возникло. Он как ходил к нам на различных судах, так и продолжает ходить, по сей день.