Макс тем временем забеспокоился об их финансовом положении. Кроме содержания Гринуэя и Уинтербрука, возникли еще и расходы на содержание его нового «мерседеса» и лондонской квартиры на Свэн-Коут, в которой он проводил время с Барбарой. Юдифь и Грэма буквально приводило в бешенство то, как мало заботил его покой Агаты: люстра, висевшая в зале в Уинтербруке, однажды рухнула на пол, дырявая крыша текла — дому требовались срочные меры по сохранению, иначе говоря, ремонт. Агата была состоятельной женщиной, но большинство ее финансовых средств находилось в распоряжении различных фондов и предназначалось для поддержки семьи в случае ее смерти. Деньги на текущие расходы поступали только от компании «Агата Кристи Лтд». То, что Макс содержал Барбару, еще больше усиливало его волнение из-за финансов, вспоминает Грэм.
Самоуважение Агаты получило в том же году еще одно подкрепление, когда мадам Тюссо выразила желание иметь в своем музее ее восковую фигуру. Агата с удовольствие приняла это предложение, потому что в детские годы всегда с удовольствием бывала в лондонском музее восковых фигур.
В 1972 году Майкл Паркинсон, ведущий телевизионных ток-шоу, собирал материалы для «Исповедального альбома Майкла Паркинсона — 1973 года», для которого известных людей просили сделать записи о том, что им нравится и что не нравится. Агата всегда уклонялась от участия в публичных опросах, но тут она с радостью согласилась, поскольку делать записи в семейном исповедальном альбоме было излюбленным занятием ее детства. Она поведала, что идеалом красоты в природе для нее является «полянка с подснежниками весной»; перечислила своих любимых композиторов: Элгара, Сибелиуса и Вагнера; назвала своей самой любимой пьесой «Убийство в соборе» Томаса Элиота. Ее любимой цитатой оказалась строка Томаса Брауна «Жизнь — это чистое пламя, а в каждом из нас горит невидимое солнце, благодаря ему мы и живем»; своим девизом она избрала изречение доктора Джонсона: «Дело жизни — стремиться вперед». Качествами, которые ей больше всего нравятся в мужчинах, она назвала «цельность и хорошие манеры». На вопрос о том, кто были героями в ее реальной жизни, она ответила: «Никто. Я не поклонница героев». Этот крутой поворот во взглядах от ярко романтического восприятия мира в период ее первого замужества, свидетельствует о том, как сильно изменилась она за прошедшие годы. Однако своими любимыми героинями в реальной жизни она все-таки назвала «Малых сестер бедных»[81].
Когда издатели «Книги рекордов Гиннеса» обратились к ней с просьбой воспроизвести в книге страницу из «Немезиды» с ее правкой, она согласилась. Редакторская правка было как раз то, что она делала особенно хорошо, а сейчас это был козырь на руках у женщины, грамматика и литературный стиль которой часто, хотя подчас и оправданно, высмеивались ее критиками. Их обычная ошибка заключалась в том, что они считали ее романисткой, тогда как она была по-настоящему великой рассказчицей. Особенно хорошо она писала о детях; ей удавалось с одинаковой убедительностью писать от первого лица, независимо от того, было оно мужчиной или женщиной. Фактически Агата часто умаляла достоинства своих сочинений, называя себя «хорошей, честной ремесленницей». Но тот факт, что она стала литературной легендой своего времени, не подлежит сомнению.