Сводки новостей ежедневных газет, вышедших в среду, 15 декабря, должны были подготовить обитателей Эбни-Холла к тому, что осада, в которую пресса взяла их дом, будет продолжаться. Прошедшей ночью многие репортеры, отказавшиеся признать свое поражение, спали в нанятых таксомоторах возле главного входа в особняк. Узнав причины неадекватного поведения Агаты, вся нация пребывала в состоянии возбуждении, а пресса обязана была докопаться до самых истоков тайны.
После того как за супругами Кристи и Уоттс захлопнулись двери, объединенный фронт, каким они были в воображении публики, распался, и стороны начали предъявлять друг другу встречные обвинения, но причиной их волнения и ажиотажа не являлась растущее возбуждение общества. Хотя все работники, занятые в особняке должны были согласно инструкции, полученной от Джимми, не спускать глаз с журналистов, проникающих буквально во все щели, Агате посоветовали не выходить из дома и не попадаться ни на глаза журналистов, ни в объективы фотографов. Да она и сама не хотела никуда выходить, а пошла в свою комнату, надеясь избежать неминуемых обвинений и контробвинений.
«Дейли мейл» прислала ей недвусмысленную телеграмму: «Ввиду всеобщей критики по поводу вашего исчезновения настоятельно указываем на желательность вашего правдивого объяснения которого ждут тысячи граждан, многие из которых участвовали в дорогостоящих розыскных мероприятиях и которые не могут поверить в потерю памяти принимая во внимание репортажи о вашей нормальной жизни в Харрогите и присвоение себе имени реально существующей особы по фамилии Нил».
Арчи, боясь возникновения нового скандала от имени Агаты послал в редакцию газеты телеграфный ответ: «Жена страдает потерей памяти а возможно и сотрясением мозга. Она ничего не помнит о событиях пятницы и субботы до ее прибытия в Харрогит. Она только сегодня вспомнила свою подлинную идентификацию. Доктор назначил ей полный покой».
Версия о сотрясении мозга показалась прессе надуманной. Сильный шум — это истинное проклятие для перенесших сотрясение мозга, а журналистам было известно о том, что вечером по прибытии в харрогитский отель Агата лихо отплясывала чарльстон под музыку джазового септета. Репортеры, не расположенные принимать на веру заверения Арчи (о том, что странности поведения его жены объясняются амнезией и сотрясением мозга), пустили в ход невесть откуда появившиеся ложные утверждения, будто бы Агата, живя в отеле, часто играла на рояле и пела на нескольких языках.
Стало ясно, что для прекращения спекуляции прессы насчет психического состояния писательницы необходимо предпринять нечто радикальное. Мадж и Джимми убедили Агату показаться их семейному врачу. Утром в четверг, 16 декабря, Генри Уилсон выслушал ее жалобы на то, что она не может вспомнить ничего из своего прошлого. Сестра и зять подтвердили все сказанное ею врачу, и Арчи тоже сыграл свою роль, эмоционально описав, насколько сильно его жену потрясла смерть матери, случившаяся ранее в этом году. Доктор Уилсон, собственноручно подписавший свидетельство о смерти Клариссы, не усмотрел в переживаниях Агаты ничего необычного, поскольку он был в курсе ее добросердечных отношений с матерью. Все родственники наперебой убеждали его в том, что газетным публикациям о якобы «нормальном» поведении Агаты в отеле нельзя верить, наоборот, заверяли они доктора, по словам обслуживающего персонала, Агата часто появлялась на публике в состоянии депрессии и прострации.