Сейчас Рина чувствовала себя неловко из-за того, что набросилась на человека, который вызвался ей помочь.
— Простите, — сказала она примирительно. — Это я на нервной почве распоясалась. Просто столько всего навалилось сразу…
— Принято, — кивнул мужчина за рулем.
— А вы не знаете, что мне теперь делать с моей машиной? Звонить в страховую компанию?
— Конечно. Приедет эвакуатор и отбуксирует ее в ремонт.
— Охо-хо, — печально протянула Рина, представляя, во что все это выльется, и прикидывая, надолго ли она останется без машины.
— Да, не повезло, — посочувствовал ей шофер. — А как вас зовут? Меня — Павел.
— Рина, — бросила в ответ та и вытянула руку вперед. — После вон того светофора будет автобусная остановка. Высадите меня, пожалуйста, прямо за ней.
Павел кивнул и через две минуты притормозил возле облупленного старого здания, украшенного нелепыми белыми колоннами.
— Как раз вовремя, — оживилась Рина. — Сколько я вам должна?
— Вы должны мне встречу за чашкой кофе, — весело сказал Павел. — С пирожным, — добавил он, поймав удивленный взгляд Рины.
— Вот еще, — фыркнула та и выбралась из машины.
— Вы надолго? — крикнул ей вслед Павел.
— Хочется верить, что нет, — искренне откликнулась она. — Надеюсь, вы не собираетесь меня здесь поджидать?
— Почему бы и нет? — бодро сказал Павел, и она в ответ только пожала плечами.
«Мол, дуракам закон не писан, — прокомментировал про себя этот жест Павел. — Вот же штучка!»
На самом деле эта штучка ему понравилась, и он действительно решил дождаться, пока она закончит свои дела. А потом, наверное, подбросить ее домой.
«Интересно, что привлекательного может быть в женщине, которая всю дорогу говорит тебе гадости и даже не благодарит за помощь? — принялся размышлять он, откинув назад спинку водительского сиденья и устраиваясь поудобнее. — Черт его знает, но что-то такое в ней несомненно есть».
Павел где-то читал, что возникновение симпатии или антипатии представляет собой сложнейший биохимический процесс, в котором много лет пытаются разобраться ученые всего мира. Однако ни химики, ни психологи до сих пор так и не сказали своего вразумительного слова в этой области.
«Что касается химии, то тут все ясно, — подумал Павел, — от нее пахнет какой-то приятной фигней, и я всю дорогу принюхивался к ней, как служебный пес к нарушителю границы».
Поскольку в женской парфюмерии он разбирался не слишком хорошо, то даже приблизительно не мог сказать, какими духами пользовалась его пассажирка, однако в машине до сих пор витал запах свежести с легкой цитрусовой кислинкой и будоражил воображение.