Гейман с удивлением посмотрел на подростка:
— Чего ты хочешь?
Взволнованный Филипп набрал в легкие воздух и выдохнул:
— Обвенчайте нас!
От неожиданности Ребекка застыла на месте. Гейман улыбнулся. Филипп взял свою подругу за руку.
— До сегодняшнего дня ты подчинялась своему отцу. Если ты примешь мое предложение, он не сможет разлучить нас.
Ответ молодой женщины на предложение о замужестве прозвучал не сразу. Стоявшие вокруг них игроки молчали. Тогда Ребекка одарила всех очаровательной улыбкой и больно хлопнула Филиппа по плечу.
— Я принимаю твое предложение, поскольку мне вряд ли еще когда-нибудь представится подобная возможность. Ты мог бы избавить меня от переживаний, дурак, если бы обо всем рассказал раньше! Ведь я думала, что мы больше никогда не увидимся!
— А вот это другое дело! — обрадовался Гейман, вставая. — Я думал, что ты пришел, чтобы занять мое место за игровым столом, малыш. Но если дело обстоит иначе, я ваш слуга, я ваш покорный слуга, особенно когда на кону стоят двадцать фунтов!
Джон Гейман был пастором. Он расстегнул воротничок рубашки, чтобы ему дышалось свободнее. Вот уже более двадцати лет этот должник, знаменитый заключенный тюремных границ, совершал брачные обряды.
Благодаря старинной традиции жульничать с законом пасторы, не способные платить за комнаты в тавернах, легко соглашались венчать заключенных Флит, что было для них единственным способом заработать немного денег. Незаконные по сути, эти браки признавались действительными, так как были освящены настоящим священнослужителем. Поскольку в такой ситуации не было необходимости публично объявлять о предстоящем бракосочетании, во Флит со всей страны стекались желающие вступить в брак: близкие родственники, влюбленные сердца, нарушавшие родительский запрет, мужчины, готовые стать двоеженцами ради нового приданого, влюбленные, исповедовавшие разные религии…
В некоторые годы во Флит, случалось, регистрировали более двух тысяч браков.
— Свидетели! — воскликнул Джон Гейман. — Скорее!
К нему подошли два игрока в карты, один из которых был совершенно пьян.
Пастор вытащил из кармана тетрадку, в которой делал записи о заключаемых браках. Потом он с предельной точностью переносил эти записи в большую книгу, которая вызывала доверие у судебных властей страны.
— Ваши имена?
К удивлению Ребекки Филипп попросил, чтобы их записали под фамилией Муир.
— Филипп и Ребекка Муир, — заключил Джон Гейман.
Пастор не задал ни одного вопроса. Филипп знал, что двадцать фунтов улаживали все проблемы.
«Благословение» длилось минут десять. Гейману нравилось читать проповедь святого Павла целиком.