— Я собирался сказать тебе об этом еще в Москве, перед тем как уехать в Рим. Не думал тебя обманывать. Я не мог тебе сказать всей правды по многим причинам. Пойми сама, моя работа подразумевает молчание. Но главная причина — я не хотел потерять тебя. Ты так сильно переживала, и я не решился расстраивать тебя еще больше. К тому же я очень хотел, чтобы ты ко мне приехала в Италию… — Он замялся. — Сомневаюсь, что, узнав всю правду, ты решилась бы на этот шаг.
— В чем же заключалась правда, которую ты мне так и не сказал? — продолжала настаивать я.
— У меня действительно закончилась рабочая виза, поэтому я не мог оставаться в России, — неопределенно начал Антон.
— Не юли, — прервала его я. — Мне не нужны басни. То, что у тебя закончилась виза, что тебе не продлили контракт, что тебя обманули и подставили, я уже слышала не раз. Я сыта этим по горло. Скажи мне, в конце концов, правду! Я имею право ее знать.
— Я не шпион и не разведчик, — начал Антон. — Да, в некотором роде я связан с секретными службами, но моя работа заключается лишь в сохранении и отстаивании интересов итальянского государства в совместных экономических проектах. Я работаю, как все. С той лишь разницей, что согласовываю принятие важных решений со своим правительством.
Антон замолчал в ожидании моей ответной реакции. Главное было озвучено, все остальное уже не имело значения.
— Значит, тогда в Москве ты меня обманул. Ты шпионил в пользу Италии, — не спрашивала, а констатировала я.
— Я не шпионил. Я просто тогда не сказал всей правды.
— Нет, — упрямо покачала я головой, — ты меня обманул. Ты не молчал в ответ на брошенные в твой адрес обвинения, ты их отрицал. Причем отрицал категорично, так что у меня даже не было сомнений в твоей виновности. Как я могу быть уверена, что ты и сейчас не врешь мне? Может, ты вновь сочинил прекрасную легенду? А правда так и останется для меня тайной за семью печатями.
И без того бледный и мрачный, Антон побелел еще сильнее. На висках проступили и запульсировали голубые вены. Он нервно сглотнул и напряженно посмотрел на меня, словно обвиняемый в ожидании приговора.
— Ты меня обманывал с самого начала, — продолжала я. — Еще когда мы познакомились. Ничего не говорил о себе, о работе, о родителях, о том, где живешь. Ты лишь требовал слепой веры в тебя, чего, собственно говоря, и добился. Уж не знаю, может, вас различным способам убеждения и всяким другим штучкам обучают в разведке или, не знаю, где ты там работаешь, но в итоге ты своего добился. Я, как в гипнозе, шла за тобой, а мои редкие попытки выйти из-под твоего влияния всегда заканчивались провалом. Сам посуди, я уехала от тебя из Омана. Думала, что навсегда и безвозвратно. Но стоило тебе появиться передо мной, как я вновь мчусь за тобой на край света. Что это, если не гипноз?