Я медленно поднялась с пола и направилась в ванную, чтобы смыть следы своей слабости. Надев сверкающее платье, которое весило, по крайней мере, килограммов пять, я быстро, насколько мне позволял его узкий крой, спустилась к машине.
Было восемь часов вечера, и изнуряющая жара постепенно спадала, уступая место легкому теплому ветерку. На улицах Маската появились люди, которые вышли из домов вдохнуть свежего воздуха. На зеленых газонах, разбитых вдоль дорог, мальчишки играли в футбол в ярких футболках с именами их кумиров. Девушки и женщины, сбившись в группы, словно стайки черных ворон, что-то весело обсуждали и хихикали, поглядывая в сторону молодых людей.
Жизнь в этом арабском городе текла неспешно и размеренно. Каждый день был похож на вчерашний, а завтрашний день ничем не будет отличаться от сегодняшнего. Никто никуда не спешил, все смиренно принимали свою судьбу, потому что на то была воля Аллаха.
Вдали показался дворец султана — огромное величественное здание, один вид которого вызывал волнение и благоговение одновременно. Мысль о том, что мне надо будет туда войти одной, заставила сердце ускорить ритм. Я даже пожалела о том, что не поехала сразу, с Антоном. С ним я бы чувствовала себя спокойно и уверенно. Его присутствие в такие моменты всегда придавало мне сил.
Машина плавно притормозила у массивных резных ворот, и дверь моментально распахнулась. Учтивый филиппинец помог мне выйти из машины и склонился в низком поклоне. Я всегда чувствовала себя неловко, когда люди сгибались передо мной до земли, но здесь подобное — норма. Азиаты, получившие работу, готовы не просто кланяться, но ходить за работодателями на коленях. Каждый раз с ужасом я представляла себе их жизнь там, на родине. Если они готовы терпеть здесь любые унижения и лишения, то какая же жизнь их ждет дома?
Выйдя из машины, я неуверенно огляделась. Никого, кроме стоящего в полусогнутой позе филиппинца, не увидела и слегка занервничала, поскольку не знала, куда мне идти.
Уже хотела было обратиться к филиппинцу, но тут заметила спешащего к нашей машине европейского вида молодого человека в смокинге.
— Мадам, мои извинения! — с французским акцентом, улыбаясь, обратился он ко мне. — Охрана мне передала о том, что вы подъехали, но дворец так велик… Мне потребовалось некоторое время, чтобы добраться до вас.
— Все в порядке, — улыбнулась я в ответ.
Я почувствовала себя спокойнее рядом с человеком одной со мной расы и говорящим на знакомом мне языке.
Мой спутник указал жестом дорогу, и мы не спеша двинулись по бесконечным коридорам великолепного дворца. Я словно попала в сказку, которую трудно себе даже представить. Этот искусно спланированный и возведенный современный дворец своей мощью и величественностью мог поразить воображение самого искушенного человека на свете. Количество искрящихся хрустальных люстр заставляло жмуриться, все полы были устланы бесценными иранскими коврами, на которые страшно наступать, стены блистали всеми красками золотистого спектра. Но как ни странно, несмотря на вычурность интерьера и крикливые детали, в целом внутреннее убранство дворца казалось логичным и гармоничным и совершенно не раздражало глаз.