- Теперь не так? - быстро уточнил Стрегон, и Шир мигом помрачнел.
- Да. Теперь света впереди больше нет. Только запах Хозяина и остался. Да еще Тор. И Белка... а что будет дальше, один Торк ведает.
Братья ненадолго замолчали, переваривая услышанное. Замолчал и Шир, о чем-то глубоко задумавшись. Новые подопечные Белки тоже не порывались ступать в разговоры или делиться с кем-либо тем, что накипело. И только Тирриниэль, нахмурившись, напряженно размышлял.
- Кто водит вашу стаю? - наконец, спросил он.
- Сейчас - я, - без промедления, но со странной искрой в глазах отозвался Шир. - Раньше был отец, до него дед... наш род очень давно связан с Золотыми. Так давно, что только Бел, наверное, и помнит. Ну, и Владыка Тирраэль, конечно, потому что застал еще то время, когда под Хребтом стояли Заставы.
- Твои предки были Стражами?
- Конечно.
- Гончими? - после недолгого колебания предположил Тиль, и Охотник показал в понимающей усмешке острые зубы. А когда подметил, как дернулся при этих словах Стрегон, вовсе оскалился не хуже иной хмеры.
- Да. Но меня не поэтому слушает стая: в наше время мало иметь именитых предков, чтобы заставить повиноваться перевертышей. Для этого нужна сила и железная воля. Такая, чтоб никто не усомнился в твоем праве. А если и усомнился, то тут же отполз на брюхе с извинениями.
Лакр недоверчиво покосился.
- И часто у вас случается, что вожака пытаются сместить?
- За последние двадцать лет? Ни разу.
- А сколько ты ее водишь?
Шир хищно оскалился.
- Как раз столько и вожу.
- Кхм, - громко кашлянул ланниец и на всякий случай отодвинулся подальше. - А тебе не кажется, что все это как-то слишком уж... по-волчьи?
- По-звериному, хочешь сказать? - насмешливо покосился перевертыш.
- Что-то в этом роде, - уклонился от прямого ответа Лакр.
- Так мы и есть звери. Дикие, лохматые и лишь слегка очеловеченные. Что ты хочешь от кровожадных монстров?
- Я этого не говорил, - пошел на попятный рыжий. - Я просто имел в виду, что...
- Да знаю я, что ты имел в виду, - небрежно отмахнулся Шир. - Но мы привыкли. В Проклятом Лесу невозможно выжить без стаи, а у нас такая стая есть. И все остальное, включая твои сомнения и непонимание, не имеет абсолютно никакого значения.
- Все равно, - пробормотал Лакр, отводя глаза. - Не хотел бы я так жить: в стае, среди здоровущих волков, да еще не смея рот раскрыть против еще более здорового волчары...
Охотник странно кашлянул, но смолчал. А Лакр передернул плечами, словно от холода, и, подсев к побратимам, погрузился в невеселые размышления. У него в голове никак не укладывался тот факт, что разумное существо может с легкостью считать себя зверем, а не человеком, да еще быть вполне довольным этим обстоятельством. Более того, готов хоть сейчас агитировать за вступление в их непонятные волчьи ряды, а тем, кто будет сопротивляться, надает мохнатой лапой по морде, чтобы, значит, слушали старого вожака. Хотя какой он старый? Белка сказала, что ему уже пятьдесят, а с виду больше тридцати и не дашь. Впрочем, кто их, перевертышей, разберет? Если и в самом деле живут до двухсот лет, как святой Урантар, то, может, для него это - самый расцвет сил?