- Как вы могли обещать ей ЭТО?! КАК?! Ответь!
- Когда Вожак требует, стая обязана подчиниться.
- Но вы же люди! - в отчаянии вскинул голову Тиль, но Шир только горько улыбнулся. - Вы люди, а не звери!
- Люди только наполовину. А то и меньше. Наш разум устроен иначе, и он гораздо ближе к волкам, чем ты думаешь. Мы, как и они, подчиняемся одним законам и одним инстинктам, даже если находимся в человеческом теле. Мы - иные. Мы приняли это, согласились на изменение и больше никогда не вернемся к людям. Теперь Проклятый Лес - наш дом, а Вожак - наш единственный якорь. Его слову невозможно противиться, это у нас в крови. Его приказ невозможно не выполнить и его волю нельзя перебороть: она слишком сильна. Поэтому, когда настанет время, я первым подам голос и сделаю то, о чем нас так настойчиво попросили.
Тирриниэль нехорошо прищурился.
- Я не вам позволю!
- Ты попытаешься, - согласился Шир. - Но перед стаей не устоять даже тебе: Бел уже давно научила нас противостоять Огню Жизни. Поэтому, как бы ни повернулось дело, все решат зубы и когти.
- Нет. Этого не будет, - неожиданно спокойно заявил эльф, а затем резко отвернулся и быстрым шагом двинулся прочь. - Пока я жив, вы ее не тронете. Учти это, волк. И поторопись: я хочу оказаться в Чертогах как можно скорее...
На исходе четвертого дня межлесье неожиданно посветлело. Причем, посветлело в буквальном смысле слова, потому что, благодаря магии эльфов, листва стала утрачивать привычную зеленую окраску и начала наливаться совершенно невообразимыми оттенками: белым, серебристым, золотисто-желтым. Так, будто деревья вдруг шагнули из теплой весны в величавую осень, со вкусом раскрасившую природу в свои любимые тона.
Поначалу это происходило медленно, постепенно и почти незаметно. Сперва по листочку, по ветке-другой, затем - все больше и чаще, а потом деревья начали сменять убранство еще быстрее и охотнее. До тех пор, пока, наконец, вокруг не остались только роскошные, щедро усыпанные серебром и червонным золотом эльфийские остролисты, которых так много растет в Светлом Лесу, а также знаменитые белые ясени, которыми так гордилась Священная Роща Иллаэра. Все - высокие, прямые, гордые. Находящиеся в самом расцвете сил. На богатых кронах ни единого мертвого листочка, в коре ни одной дырки, сделанной жадным короедом. И все кругом сверкает в свете лучей заходящего солнца, играет и радостно трепещет на ветру, беззаботно купаясь в золотистом свете... просто сказка.
Золотой Лес, хоть и разменял недавно пятый век, казался поразительно молодым, чистым, свежим, как только что нарисованная картинка. Настолько уютным и теплым, что запакованные в тяжелые брони и плотные плащи, с повязками на лицах и низко надвинутыми капюшонами люди выглядели здесь чужими, дикими и совсем неуместными. Словно вылезшие из болота упыри среди царства фей и прекрасных нимф.