И Алексей сам засмеялся своей жуткой шутке.
– А вы? – не поднимая глаз, спросила Аня.
– Что – мы? Мы продали квартиру, перебрались в коммуналку… на десяти метрах жили втроем – я, мать и бабка. Но денег… денег все равно не хватило. Слишком много там по счетчику накапало. Мы едва ли треть суммы отквитали этой продажей квартиры… по дешевке же ее загоняли, срочно. Да еще риэлтор, сука, нас нагрел здорово.
Алексей резко расправил плечи, отчего вздрогнули пластины мощных грудных мускулов – Каледин был без футболки, – и продолжал без всякого выражения, как отходную молитву читал:
– Меня поймали и втолковали, что если мы не достанем денег, то нас переморят, как крыс канализационных. Суки, знали, у кого требовать… У пацана семнадцатилетнего, у бабки-старухи и у матери, которая сидела на нищенской зарплате. Санитаркой в больнице работала. Бабка все отца проклинала. Говорила, что полез со свиным рылом в калашный ряд. Просрал все деньги бездарно, а потом и самую жизнь спустил в канализацию… Говорила, что был говно и сдох как говно – в трубах с фекалиями. А мать молчала. Ничего не говорила. Торопила меня скорее в армию идти, чтобы спрятаться от этих псов андрониковских, которые по наводке Вайсберга нас гнобили.
Алексей был уже довольно сильно пьян, но это было заметно только по характерному блеску глаз и чуть замедленной речи. Аня же, как ни хотела напиться, ощущала в голове пугающую, голую ясность. Открывала рот, кривила пересохшие губы, пытаясь его остановить: дескать, не надо, не говори, мне и так слишком одиноко и страшно, чтобы принимать на себя еще и чужую боль… не надо, но – не могла. Не поднимая глаз, слушала его хрипловатый, сдержанный голос, а все вокруг плыло и вдавливало ее, как в глину, в темный пол.
– Не успел я в армию, – продолжал Алексей. – Выловили… Мне сказали, что есть у меня возможность заработать нужные деньги. Сказали, что один богатый армяшка, из андрониковских родственников, едет в круиз по Средиземному морю. На две недели. Он меня видел, когда меня притащили в кабак… «Ритон» называется. «Ритон»-притон.
Аня вздрогнула: она хорошо знала этот кабак. А Дамир… да что Дамир, она и сама была хорошо знакома с его владельцем.
Недаром говорят, что Саратов – большая деревня. Все друг с другом знакомы.
– Хозяин этого кабака, тоже чурка, под Андроником ходит, – не глядя на Аню, продолжал Алексей сквозь зубы. – И этот троюродный брат Андроника, который в круиз собрался, там на меня глаза положил. Они там, черные эти, сидели. И Тигран этот сказал, что он не прочь за меня рассчитаться, если я с ним поеду.