Ерофеев и Серапионыч слушали рассказ Василия, раскрыв рты еще шире, чем в момент шумного появления Грымзина. Лишь при последних словах бизнесмен чуть закашлялся.
Наконец доктор произнес:
— Да, Василий Николаич, это просто колоссально. И как вам удалось из всей словесной шелухи выделить именно то, что нужно?.. Нет, это выше моего понимания!
Ерофеев смущенно кашлянул:
— Знаете, господа… Это, конечно, не для протокола, но я чувствую себя отчасти виноватым в том, что могло произойти.
— В каком смысле? — удивился Дубов.
— Дело в том, что я уже давно знаком с Козловым. В детстве он начитался Гомера и много раз говорил, что хотел бы «увидеть Грецию и умереть». И вот теперь, открыв бюро путешествий, я все время старался залучить его в качестве клиента. И, кажется, делал это слишком настойчиво…
— Ну, не вините себя, Георгий Иваныч, — усмехнулся Дубов. — А впрочем, если вы испытываете некие угрызения, то я знаю верный способ, как успокоить совесть, а заодно и принести общественную пользу.
— И как же? — горячо заинтересовался бизнесмен.
— Дело в том, что завтра в доме Грымзина состоится благотворительный самодеятельный спектакль «Золотой ключик», в котором заняты многие наши общие знакомые, причем ваш покорный слуга сподобился быть приглашенным аж на роль самого Буратино. А господин Козлов должен был исполнять небольшую, но, выражаясь словами нашего режиссера, концептуально важную роль говорящего Сверчка. Ну и так как исполнитель выбыл из строя, то вам, Георгий Иваныч, и карты в руки.
— А получится ли у меня? — засомневался бизнесмен. — Тем более спектакль, как вы говорите, завтра…
— Получится, — уверенно заявил Дубов. — Приходите сегодня часам к пяти на генеральную, постановщик вам объяснит, что и как.
— Ну что ж, согласен, — подумав, ответил Ерофеев.
— Скажите, Василий Николаич, а Хряков случаем не занят в спектакле? — чуть смущенно поинтересовался Серапионыч. — Вдруг еще какая роль освободилась…
Дубов от души рассмеялся:
— Нет-нет, Хряков не занят. Правда, в ходе подготовки спектакля звучала мысль пригласить его на роль Дуремара, но Грымзин решительно воспротивился из боязни за сохранность ценных вещей в своем доме. А может, истинная причина в том, что эту роль он хотел сыграть сам. Хотя ни для кого не секрет, что Хряков — настоящий клептоман по натуре и по убеждению, и эпизод с редакционными бокалами это лишний раз подтверждает.
— Совершенно с вами согласен, — подхватил доктор. — Более того, однажды он даже пришел ко мне якобы лечиться от клептомании.
— Ну и как, удачно? — спросил Ерофеев.