Противная сторона оценила выгоды пропагандистской работы еще раньше: душманы также наладили радиовещание, причем передачи были ориентированы не только на население, но и на советских военных. Время от времени на привычных частотах вместо «Маяка» и «Юности» можно было наткнуться на программу на вполне приличном русском языке, которую вел местный «комментатор». После обязательной молитвы и бравурных мотивов следовали сообщения об очередных победах над «советскими оккупантами» и прочих военных успехах моджахедов, после которых те «победоносно отступили в горы, а русские беспорядочно бежали за ними».
Агитационная работа нередко давала вполне определенные последствия, правда, с примечанием: «Разъяснительная работа среди афганцев оказывается наиболее результативной в тех случаях, когда она подкрепляется оказанием материальной помощи». В страну начали возвращаться беженцы, которых, от греха подальше, перевозили транспортными самолетами вглубь страны, подальше от зоны боевых действий, поскольку не было никакой уверенности в том, что обделенные люди завтра не окажутся в стане противника. Такими рейсами перебрасывались целые племена из нескольких сот человек, со всем скарбом и непременным оружием как атрибутом быта. На этот счет действовала специальная инструкция, предписывавшая на время полета оружие изымать и хранить в кабине экипажа в течение всего перелета.
С помощью транспортной авиации осуществлялись также поездки афганских активистов в республики советской Средней Азии, организуемые по плану политотдела ТуркВО. Такие «экскурсии» проводились с 1987 г. по два раза в год, имея целью демонстрацию успехов социалистического строительства, и включали поездки в колхозы, на предприятия и в воинские части. Среди афганцев они пользовались большой популярностью не только из-за интереса к достижениям среднеазиатских колхозников — в Ташкенте и Фергане скупалось все подряд, от одеял и подушек до кастрюль, галош, чайников и особенно любимых ватников — всего, чего не было в Афганистане, где достоинства советских товаров считались неоспоримыми. Обратно афганцы возвращались нагруженные впечатлениями и тюками, которым могли бы позавидовать наши «челноки». Поездками поощрялись в большинстве своем явно не кабинетные работники: прибывшие по привычке норовили не расставаться с оружием, многие имели шрамы от боевых ранений, а иные и вовсе были инвалидами без руки или ноги и можно было только догадываться, чего стоила им жизнь в родных селениях.
Основная масса оппозиции вовсе не собиралась сотрудничать с властями, примыкая к «непримиримым», благо, что у тех были свои каналы поддержки из-за рубежа. Источники эти являлись весьма изобильными, позволяя наращивать численность и боеготовность, о чем убедительно свидетельствовали цифры: за первые шесть месяцев 1987 г. число нападений на советские посты, заставы и колонны возросло втрое по сравнению с прошлым годом. В свою очередь, уже через две недели после объявления национального примирения командующий 40-й армией издал приказ — на каждую вылазку противника отвечать достойным ударом.