– Да, можно сказать и так, Ирина Владимировна! Но если случится что-то непредвиденное – тотчас поставьте меня в известность. Я всегда готов посетить своих пациентов на дому.
– А разве может что-то случиться? – спросила удивленно Ирина, и Гладышев успокоил ее:
– О, я просто напомнил вам об этой возможности, не более того! Желаю вам всего наилучшего!
Ирина не сомневалась, что в действительности он желает ей всего самого наихудшего. Однако она снова горячо поблагодарила его и направилась к выходу. Доктор проводил их до крыльца, Вадим распахнул дверцу «Мерседеса».
В этот момент Ирина увидела запыхавшуюся медсестру, выбежавшую из здания клиники. В руках она держала легкий шелковый шарфик. Подойдя к Ирине, она громко произнесла:
– Он ведь ваш? Вы его забыли в процедурной!
Шарфик был чужой, однако Ирина с благодарностью взяла его. На мгновение ее руки соприкоснулись с руками медсестры, и та прошептала:
– Инна!
После чего, громко попрощавшись, вернулась обратно в «Мнемозину». Повязав шарфик на шею, Ирина вернулась к автомобилю и опустилась на сиденье рядом с мужем. Он уставился на шарфик и заметил:
– Разве это твой? Он был на тебе, когда мы сегодня сюда приехали?
Поцеловав мужа в щеку – это стоило ей неимоверных усилий, – Ирина беспечно заметила:
– Да, да, конечно. Он ведь просто отличный, этот шарфик, ты не находишь?
Вадим хмыкнул что-то неопределенное, а затем автомобиль тронулся с места. Ирина о чем-то говорила, о каких-то сущих пустяках, и была рада тому, что пустые слова срывались с ее губ сами собой. Потому что если бы она не говорила, то наверняка бы заплакала. От обиды, от разочарования, от перенапряжения. А в голове крутилась одна и та же мысль – ее настоящее имя: Инна.
Это имя не вызывало у нее никаких эмоций. Впрочем, когда ее назвали Ириной Владимировной, это тоже не вызвало бурю восторга. Итак, в предыдущей жизни она была Инной. А в этой – Ириной?
Отчего, почему, зачем? Кто мог дать ответы на все эти вопросы – или хотя бы на часть оных?
Ирина, она же Инна, взглянула на мужа, который, хмуря лоб, слушал ее болтовню. И что ему только не нравилось?
– С тобой все в порядке, дорогой? – спросила женщина, и муж вздрогнул. Обычно он всегда обращался этой фразой к ней. А в этот раз все было иначе – они поменялись ролями.
– Да… – сипло ответил он, а потом взглянул на Ирину, и она поразилась, сколько в его взгляде было нежности и… И какой-то тоски или обреченности.
– Только вот я боялся, что сегодняшний сеанс мнемотической гимнастики окажется уж слишком интенсивным, – выдавил он из себя, – мне очень не хочется, чтобы с тобой что-то случилось, Ириша…