Ириша… Это ласковое обращение, как и все то, что ее окружало, было фальшивым. Ведь ее звали Инной! Ну что же, значит, до поры до времени она будет жить под псевдонимом, как революционеры в бегах. Ирина – значит Ирина. Ведь Инна – это было все, что связывало ее с предыдущей жизнью, о которой она не имела ни малейшего представления.
– А разве со мной что-то должно случиться? – спросила она с мягкой улыбкой. На мгновение ей даже стало жаль Вадима, который, казалось, искренне заботился о ее благополучии. Но ведь он – один из «них». Он обманывал ее, он был к ней беспощаден. Так отчего же она должна заботиться об этом человеке, который, так уж вышло, был ее мужем…
Или не был?
Ведь от кого она узнала, что Вадим является ее супругом? От него самого, а также от доктора Гладышева, а ни к первому, ни тем более к последнему у Ирины доверия больше не было.
Имелись, конечно, и прочие родственники – например, ее собственная мама, свекровь, мать Вадима и, наконец, дочка Людочка. Но только… Почему она так уверена, что все эти люди – ее родственники?
Одного их слова было мало, они могли притворяться, лгать, разыгрывать спектакль. Но – и это отрицать было бессмысленно – имелись еще и ее воспоминания. Она помнила свою свадьбу с Вадимом, их медовый месяц и прочие эпизоды, которые убеждали в том, что Вадим – ее муж.
Только… Ирина сама не знала, как точнее сформулировать эту мысль. Только ведь она стала свидетельницей, как ее воспоминаниями пытались манипулировать. При помощи машины, являвшейся неотъемлемой частью мнемотической гимнастики доктора Гладышева, ей пытались внушить то…
Чего не было? Что было, но что она забыла? То, что заменяло ее настоящие воспоминания?
Ирина похолодела и взглянула на Вадима. На своего мужа – или нет? Она сама этого не знала. И понятия не имела, чему она могла верить, а чему – нет. Зато, кажется, она знала, кому можно верить, а чьи слова являются ложью. И к этим людям относился Вадим…
Наконец они оказались дома, хотя Ирина не была уверена, что этот роскошный особняк, расположенный в элитном подмосковном поселке, является ее домом. Смотря в окно, за которым были видны шикарные особняки соседей, Ирина наконец сформулировала мысль, которая терзала ее все это время.
Все эти дома походили на декорации – многомиллионные, реальные, великолепные, но все же декорации. Не потемкинские деревни, а настоящие потемкинские дворцы.
Да, в домах горел свет, она видела припаркованные автомобили, однако ей так и не удалось увидеть ни одного из соседей. Как будто… Как будто во всем поселке обитаемым было только один особняк – их собственный!