— Я тебе не говорила, Андрей, — подала голос Николь, — что в детстве видела, как катаются на коньках твои родители?
— Это видел почти весь мир — если не на их первой Олимпиаде, то на второй уж наверняка.
— Они были великолепны!
— Они были лучшими.
— А ты не катаешься?
— Здесь — нет.
— Ты прекрасно понял, что я имела в виду, черт побери!
Сняв пробу, он вернулся к консоли и запрограммировал чуть больше специй. Потом покачал головой и сообщил:
— Так, как они, — нет. Мне это и в голову не приходило.
— Но почему?!
— Николь, а почему ты не стала адвокатом, как отец, или писателем, как мать? Пишет она бесподобно.
— Ее Пулитцеровские премии это подтверждают.
— Вот именно. А в нашем доме над камином висят три золотые медали. В течение десяти лет и трех Олимпиад родители были сильнейшими спортсменами в мире. Им до сих пор нет равных, так что я не хотел и пробовать. Как и они, я не люблю быть вторым. Я хочу прославиться как Андрей, а не сынишка Михаила и Ларисы.
Тут консоль звякнула, и Андрей с минуту хлебал суп. Потом протянул ложку Николь:
— На-ка, попробуй. Только осторожно, горячо.
— Пахнет чудесно! — Хана подалась вперед, чтобы тоже отведать супа.
— М-м-м, — замычала Николь. — Как ты заставил эту тварь состряпать такое чудо?
— Я не новичок в космосе.
— Не сыпь мне соль на раны.
— У нас с Федором такая же система установлена дома, так что у меня было время попрактиковаться… — он помахал руками, застенчиво усмехнувшись, — и малость побаловаться с ней. Так сказать, раздвинуть рамки кулинарной посредственности.
— А Полю не останется? — справилась Николь. — Он сейчас на вахте.
— Бери. — Андрей закрыл миску герметичной крышкой, закрепил на подносе и вручил Николь, невзирая на протесты. — Себе я еще сделаю. Основной рецепт внесен в меню, можно вызвать его в любой момент и только добавить специй по вкусу. Потом, если хочешь, запиши этот вариант в память, а уж дальше «Странник» возьмет всю работу на себя. А если вдуматься… — он набрал команду на клавишах блокнота, — стоило бы отнести контейнер Медведю. Он так увлекся, что, если я не принесу поесть, помрет с голоду.
— Вы с ним два сапога пара, — ухмыльнулась Хана.
Но Андрей ответил совершенно серьезно, удивив их с Николь.
— Наверно, мы последние из могикан, — задумчиво проронил он. — Еще поколение, и подобный стиль жизни — медленные полеты в пределах Солнечной системы — уйдет в небытие. Нужда в людях вроде нас отпадет.
Николь поняла, что он подразумевает всех сразу, а не только себя с Шэгэем.
— О ком ты говоришь? — уточнила она.
— Об отшельниках, способных месяцами высиживать в этих претенциозных жестянках. Даже подлодки изредка всплывают на поверхность, чтобы экипаж размялся, подышал свежим воздухом, полюбовался пейзажем. Здесь такой возможности нет. Ближайшая аналогия — антарктические исследовательские станции, где люди зимой заперты в четырех стенах, отрезаны от внешнего мира. Для подобной жизни нужен особый склад характера вроде нашего. Нам прощают наши маленькие чудачества только потому, что пока заменить нас некем. Но все впереди. Такой закон. У вас на Диком Западе, Николь, горцы были в большой чести, но их время прошло. Наше тоже пройдет.