Китайцы, все еще убежденные в своем превосходстве над «белыми дьяволами», стали свидетелями того, как «заморская грязь» уничтожает миллионы подданных императора, подрывает основы национальной экономики и ослабляет могущество государства. Неприязнь к иностранцам перерастала в ненависть. В 1821 году Ост-Индская компания ввезла в Китай 270 тонн опия. В 1838 году экспорт опия достиг уже 2400 тонн. Прибыль от этого составляла седьмую часть доходов Британской Индии. Опий приносил двойную выгоду. За китайский шелк, чай и антикварные изделия теперь уже не надо было платить серебром. Наоборот. Поскольку Китай не успевал заработать на экспорте достаточно средств для все растущего ввоза одурманивающих ядов, дефицит в платежном балансе приходилось покрывать серебром. Таким образом, запасы драгоценного металла перекачивались в Индию и помогали финансировать ввоз дешевых тканей из Англии.
В оправдание этой аморальной прибыльной торговли Ост-Индская компания приводила аргумент, который и впоследствии повторялся неоднократно: мол, китайцы и малайцы не могут жить без опия. Если им не будут поставлять опий британские подданные, доходную торговлю перехватят иностранцы. Аргумент, что и говорить, достаточно лицемерный.
В 1839 году китайский правительственный комиссар Линь Цзэсюй сжег в Гуанчжоу 20 291 ящик индийского опия. Он сделал примерно то же, что бостонские колонисты, начавшие в Америке Войну за независимость с уничтожения груза чая. Однако ход первой «опиумной» войны существенно отличался от сопротивления фермеров и охотников Новой Англии.
С помощью мощного по тем временам оружия британцы разгромили дисциплинированную, но плохо вооруженную императорскую армию, во главе которой стояли малоопытные военачальники. Ее разгрому способствовал и опий. Так, например, во время одного из сражений военачальник по имени Чан, командовавший резервом, с таким увлечением курил свою трубку, что утратил интерес к событиям на поле боя. Его подчиненные тем временем никак не могли решить: наступать или отступать. Когда же враг приблизился, армия бежала без единого выстрела.
После легкой победы в «опиумной» войне англичане вынудили Китай открыть для заморской торговли пять портов. Кроме того, китайцам пришлось уступить британской короне островок Гонконг и заплатить огромную контрибуцию — 21 миллион юаней, причем треть этой суммы составляло возмещение за сожженный в Гуанчжоу опий.
Победители навязали побежденным яд, который запрещали у себя дома. В интересах экономики опий стал неотъемлемой частью политики.