Из-за дальнего угла бунгало вывернул еще один рослый мужик в камуфляжной форме и в маске. Мы остановились у открытой двери. Этот второй расстегнул поясную кобуру. Рукой, затянутой в тонкую перчатку, потянул из нее пистолет без обоймы; переложил в левую руку, держа рукоятью вперед.
У него имелась еще и наплечная кобура – из левой подмышки торчала рукоять пистолета. Из нее он достал свой второй ствол – это был «глок». Удерживая меня на мушке «глока» – но зайдя сбоку, а не спереди, – он вдруг вытянул ко мне левую руку с тем пистолетом, который он извлек из поясной кобуры и который держал рукоятью вперед.
– Сделаешь «контрольный»! – сказал он на русском. – Стрелять с порога! По паре выстрелов на старика и его подругу!.. И не вздумай шутить!!
– Зачем сверлить в них дырки? – беря у него из руки точно такой же «глок», как у него, процедил я. – Они уже на том свете успели по паре косяков забить…
– Не умничай! – Сказав это, он достал из кармашка тужурки с надписью POLICE обойму и передал ее мне. – Встань на порог… кому сказано!
Я подчинился. С этого места мне были видны оба – и Питер, и его подруга жизни Джоан. Женщина лежала так близко, что я мог разглядеть в свете ночника красную ниточку на запястье ее правой руки, не прикрытой, в отличие от тела, большим банным полотенцем.
– Зарядить оружие, приготовиться!
Я механически вставил обойму. И столь же рефлекторно, словно находился в стрелковом тире, подал голос:
– Готов!
– Внимание!.. Огонь!
Происходящее, конечно, мне было не по душе. И не в последнюю очередь оно мне было не по душе потому, что меня в этот момент – стоящего с пистолетом на пороге бунгало – снимала камера, зажатая в руке у Януса.
Я понимал, что у меня нет иного выхода. Если не сделаю того, что от меня требуют, то могут убить эту женщину. Для начала.
Я прицелился в лежащее всего в трех-четырех шагах от порога тело, метясь в прикрытую лишь частично, так, что видны коротко стриженные седые волосы, голову.
И выстрелил самовзводом…
Спустя всего несколько минут после этого неприятного эпизода из домика вывели Нику. На ней, на голове, красовался непроницаемый полотняный мешок. Один из «полицейских» вел ее, удерживая за локоть, другой нес вещи, упакованные в чемодан и небольшую сумку.
В который уже раз за эту кровавую сумасшедшую ночь у меня к горлу подкатил комок… Но я все же нашел в себе силы, чтобы подать реплику:
– Ника, все будет хорошо… Положись на меня… и ничего не бойся!..
Она, услышав мой голос, остановилась. Повернула голову в мою сторону… Но ее тут же втолкнули в салон уже знакомого мне микроавтобуса.