Эта фотография, сделанная Вячеславом Гавриловичем, печаталась и печатается почти во всех биографических изданиях о Мусоргском. И понятно, что больше всего меня заинтересовала судьба флигеля и его хозяев - Бардиных. Но кто же мог навести на их след? Как всегда, я поехал к Прокошенко. После радушной встречи начались расспросы о житье-бытье. А мне не терпелось поскорее узнать о своем.
- Флигель этот стоял до тридцатых годов,- вспоминала Александра Ивановна.- А когда Бардиных раскулачили и выслали, все постройки, кажись, разобрали.
- Нет, мать, во флигеле сначала школа размещалась - четырехлетка,- поправил Алексей Николаевич.
- Так-так,- согласилась старушка,- потом ее в Кадосно перевезли - она и поныне там стоит.
- А Бардины, остался из них кто живой?
- А как же,- отозвалась Александра Ивановна.
- Где же они, в Сибири?
- Не-е-е, Мишка в Асташове живет,- ответил старик.
- А сколько ему лет?
- Да подитко ровесник мой, а може, чуток и постарше...
Я отказался от обеда, не стал даже выглядывать попутку и заторопился в Асташово.
Как и толковали старики, в километре от асфальтовой дороги показался крайний домик деревни. Заморосил дождь, и я прибавил шагу. У избушки старуха снимала с частокола глиняные жбаны и на мой вопрос ответила:
- Вон там, на горушке, Бардины.
Пройдя метров двести, увидел, что из-за леса выступил еще один дом. В какой же идти? К одному вела дорожка, ко второму - едва приметная тропка в высокой траве, а меня и так вымочило. В нерешительности оглянулся назад - старушка наблюдала за мной и махнула, чтобы брал правее. Пока пробирался по тропе, промок до нитки, но на усадьбе Бардиных невольно остановился, пораженный необыкновенной красотой. Высокий бревенчатый дом приветливо смотрел широкими окнами с голубыми наличниками. С одной стороны ржаное поле упиралось в сосновый бор, с другой - старый сад с ромашками и колокольчиками между яблонь. До сих пор стоит перед глазами эта картина, и иной раз задумываешься, почему люди бегут из деревень, чего ищут, куда стремятся? Казалось бы, для работы, для счастья разве не достаточно такого уединенного уголка?
На высоком крыльце стояло старое деревянное кресло, и я не удержался - присел и залюбовался открывшейся далью: к усадебному пейзажу добавились уходящее до горизонта озеро, лес, деревни.
В сенях послышался шорох. Я поспешил встать. Дверь распахнула старушка в низко повязанном, как у монашек, темном платке, пригласила:
- Проходите смелее.
В горнице у окна в таком же, как на крыльце, кресле сидел старик в валенках, в душегрейке, опершись руками на костыль.