– Все, дуй отсюда!
Тот послушно припустил в обратном направлении. Они начали вскарабкиваться на холмы, не оставляя за собой следов. Поднявшись на гребень, увидали огромную, еще не замерзшую реку, катившую на север серые холодные воды. Противоположного берега практически не было видно. Переглянулись с лихорадочным возбуждением на лицах, вприпрыжку сбежали с холма и устремились дальше вдоль самой реки. Километров через пять они в изнеможении бухнулись на снег в укромной низине между двумя холмами. Отдышались, затем с жадностью накинулись на тушенку и хлеб, обнаруженные в вещмешках. После короткого совещания было решено идти берегом до тех пор, пока не попадется какой-нибудь лодки, а дальше сплавляться по реке вниз. Поднялись и уже в более спокойном темпе проделали еще несколько километров.
Была середина дня. Они сидели на очередном привале и чистили оружие. Зыков легко и привычно разобрал затвор трехлинейки, но дальше распухшие бочкообразные пальцы отказывались его слушаться. Марков куском портянки вычистил разобранные мелкие детали, отдраил шомполом казенник и ствол. Все было грязнющее. Сам того не замечая, Марков себе под нос вполголоса поругивал неряшливых вертухаев.
– Давайте, дальше сам, – протянул руки к оружию Зыков.
С ППШ оказалось еще хуже – автомат был в чрезвычайно запущенном состоянии. Марков долго с ним возился. Наконец пересчитал патроны. Их оказалось штук сорок. Покачав головой, снарядил и взвел наполовину заполнившийся по кругу диск.
– У тебя сколько? – повернулся к Зыкову.
– Две обоймы, – с полуслова понял старый сибиряк. И, виновато поглядев на свои жутко кровоточащие руки, протянул винтовку Маркову. – Зарядите мне пяток, я сам не смогу. А вот пяток подряд, ежели что, отшмаляю…
Едва они закончили приводить в порядок оружие, где-то со стороны холмов вниз по течению послышался лай собак.
– Село? – с надеждой впился взглядом в Маркова Прохор.
Они напряженно прислушивались еще несколько мгновений. Взлетевшая вверх совсем рядом сигнальная ракета рассеяла все сомнения – это облава. Теперь собачий лай слышался сзади и слева. А справа также неспешно катила свои воды река…
Они посмотрели друг на друга.
– Спасибо, что дали мне умереть человеком, Егорий Владимирыч, – проговорил Зыков и сжал кулаками винтовку. Из растрескавшейся кожи с обратной стороны ладоней брызнули во все стороны струйки крови. Прохор даже не поморщился.
– Не хорони себя раньше времени, Проша. – Марков закинул за спину вещмешок и взвел затвор автомата.
Собачий лай сзади приближался. Уже можно было различить топот множества ног по берегу и бряцанье оружия.