– То верно, верно, – закивал проводник-серб. – Одна дорога туда.
И, подняв указательный палец, повторил со значимостью:
– Одна, одна дорога. Только там дорога…
– Подходяще, – резюмировал Лукин. – Выдвигаемся к замку.
Через час достигли древнего укрепления. Лучшей позиции нельзя было и пожелать. Зубчатые стены замка сохранились вполне прилично. Внутренний дворик представлял собой плоскую террасу. Она шла двумя уступами – верхним и нижним. Уступы были отделены друг от друга каменным забором. Располагаясь на естественной возвышенности, замок позволял контролировать перекресток сразу трех дорог. Стена была воздвигнута полукругом, упираясь сзади в высокие скалы. Тропинка, спускавшаяся со стороны горного массива к замку, была как на ладони и при необходимости прекрасно простреливалась. Сразу было видно – строили с умом. Лукин приказал обследовать постройки и расставил часовых. Беженцев после короткого десятиминутного привала увел по верхней дороге подполковник Милов. Их сопровождали пятеро солдат взвода. Лукин показал подполковнику на карте место встречи, куда планировал прорываться после боя. Нужно было выиграть только время до вечера. Проводник остался при мирных жителях.
– Поторапливайтесь, Павел Ефремович, – пожал руку Милову Лукин. – Отведете людей за перевал и оставайтесь в районе ожидания. Сюда не возвращайтесь, даже если услышите, что нам приходится туго.
При последних словах подполковник пристально посмотрел Лукину в глаза.
– Можем разминуться, – поспешил пояснить Лукин.
– Ваше высокоблагородие… – Рядом с отцом возник юнкер Милов.
Лукин отвернулся и сделал несколько шагов в сторону. Летом 1941 года в охватившем бывшее королевство сербов, хорватов и словенцев хаосе безвластия подполковник Милов потерял жену и двух дочерей. Лукин хорошо помнил замечательную жену подполковника, с самой крымской эвакуации стойко переносившей все тяготы и лишения жизни на чужбине. Всем им тогда пришлось хлебнуть лиха, пока Милов и Лукин в числе многих прочих русских офицеров не поступили в сербскую пограничную стражу. Семья Миловых не унывала, являясь примером для всех остальных – подняли и выучили детей, дочери выросли настоящими барышнями, сын Юра поступил в Пражский университет. И тут такое… Жена и дочери были зверски убиты совсем недалеко от предместий Белграда. Причем так и не удалось выяснить, кем – красными партизанами, четниками, усташами или просто бандитами с большой дороги. На подполковника было тогда страшно смотреть. Как-то, зайдя к Милову, Лукин обнаружил его сидящим в полном одиночестве за столом. На столе лежал заряженный револьвер. Лукин всерьез опасался, что Милов покончит с собой. Но подполковник выбрал другой путь. Осенью старший и младший Миловы в числе первых записались в Русский корпус…