Со скал в ночи мигают огоньки:
Закончен день. Луна всплывает в небо.
Взывает море сонмом голосов.
Вперед, друзья!
Еще совсем не поздно
Искать и обрести нам новый мир.
– Да, именно это она мне читала. Гвен показалась мне такой отчужденной. Рой, я беспокоюсь за нее.
– Давай заглянем к ней сегодня вечером, – предложил он.
Рене прищурилась с некоторой неохотой, но Рой счел вопрос решенным. Она встала и вышла из крошечной комнатенки, оставив Роя, омываемого зеленым светом терминала, в одиночестве.
Общий компьютер изрыгнул монотонный предупреждающий звук, Рой быстро подхватил весьма потрепанную книгу романтических стихов и поплелся в кабинет, предназначенный для занятий литературой с первокурсниками, опоздав на целую минуту. Трое наиболее нетерпеливых студен shy;тов уже отключили свои терминалы и готовились покинуть кабинет. Они разочарованно и даже с некоторым отвращением посмотрели на Роя, когда тот показался в двери серо-голубого цвета.
– Включите, пожалуйста, терминальные магнитофоны, – отдал приказ Рой, положив книгу на кафедру.
Затем он повернулся и прошелся между двумя рядами сидящих студентов. Двенадцать студентов одновременно подняли правую руку и нажали одинаковые зеленые кнопки. Симметрия всего происходящего показалась Рою забавной, и он громко рассмеялся. Студенты нахмурились.
– Сегодняшнее занятие мы посвятим изучению эпохи Просвещения и влияния науки на литературу, – сказал он. – Три главных имени возникнут на нашем занятии, три человека, прорубивших дорогу науке, чтобы появилась она на самом переднем крае нашей жизни: Коперник, Галилей и Ньютон.
Он продолжал, читая лекцию как по писаному. За семь лет преподавания этот вводный материал прочно осел в его памяти. Каждый его шаг точно соответствовал ритму лекции; каждое движение служило контрапунктом для основных идей лекции. Он начал свой поход между рядами именно в тот момент, когда приступил к вводной части лекции о Галилее. Так он делал в прошлом году, и в позапрошлом, и еще пять лет до того. “Студенты наилучшим образом усвоят урок, если я скажу это именно в нужный, точно рассчитанный момент, находясь в данном месте аудитории”, – думал он, в то же время продолжая лекцию о том, как наука постепенно вытесняла авторитет церкви. Принципы обучения, которым должен следовать Рой, сводились к точности изложения, повторению и доказательности. Члены Регентского Совета были непреклонны в своем убеждении, что при обучении студентов должны использоваться точные и проверенные формулировки.
– Галилей осмелился оспорить авторитет церкви, отрицая ее доктрину о Земле как центре галактики и вселенной. – Рой произнес эти слова на одном дыхании, механически и без эмоций. – Поступая так, – продолжал он, – Галилей открыл дорогу другим, чтобы они сами выбирали себе авторитеты в вопросах веры, избавляя людей от жесткого давления церкви, требовавшей полного единомыслия.