Во время нечастых остановок Рой и Митра обычно сидели рядом и жевали сухарь или плоды кейта, но никогда не разговаривали, не входили в контакт. Митра наблюдала, как этот человек, этот чужестранец в облике ее мужа, чертил в пыли какие-то линии концом своего башмака. Рой также смотрел на две нарисованные им линии, размышляя о векторах и о покинутой собственной жизни. Покинутой навсегда?
Несколько раз в день тот или иной молодой человек подбегал к Митре и, запыхавшись, докладывал примерно одно и то же:
– Миледи, армия Черного идет за нами, но далеко отсюда. Кажется, они не делают попыток догнать нас.
– А что Мордет? – спрашивала Митра.
И словно они были обучены только одному жесту, юноши пожимали плечами и трясли головой:
– Ничего не могу сказать, миледи.
И Рой видел, как Митра медленно сжимала и разжимала кулак, будто хотела растереть что-то, находившееся в ее ладони, в порошок.
Вечерняя звезда исчезла на западном горизонте, но Прадата продолжала идти вперед. Рой уже не смешивался с остальными членами отряда, которые неизменно почтительно смотрели на него, но никогда не разговаривали. Он держался позади Митры, а молодая женщина словно скользила по лесным дорогам, держа наготове свой большой лук. Стентор шел где-то впереди группы и руководил разведчиками, следившими за армией Черного. Ночь сжала пространство вокруг Роя, и он постоянно натыкался на деревья и кусты, пока они шли на юг по узкой тропе вдоль подножий гор. Он взглянул на запад, где среди деревьев образовалось окошко, и ему померещился отблеск луны на поверхности далекого моря.
Прадата шла вперед всю ночь; густой лес приглушал звук башмаков и колес, но усиливал звук тяжело бьющегося сердца Роя. Остановки для отдыха казались ему слишком редкими; ему очень хотелось поговорить с этими людьми, чтобы удовлетворить свою потребность в общении. Он протянул руку и погладил по голове Морату, сидящего у него на плече.
Время медленно ползло к восходу солнца. Когда деревья редели, Рой различал слева резкие очертания гор, вершины которых уже затронул легкий янтарный отсвет. Потом он долго смотрел в небо на далекую звезду, размышляя, не могла ли она оказаться его родным домом. Одиночество проникло сквозь толстую шерстяную накидку, которую Рою дали перед началом похода, и заползло ему внутрь, к сердцу. Он вспомнил строки Вордсворта:
Я был уже не раз рожден когда-то.
Моя душа, как звездочка во тьме,
Плывет по небу к своему закату
И снова возвращается ко мне…
Рой снова посмотрел на звезду, одиноко и беспомощно проливающую свой свет. Неожиданно она исчезла. Рой сразу узнал предательский след дракона и не смог сдержать стона.